Дерзкие побеги

Причалив к берегу, истощенные и уставшие узники углубились в лес, развели костер и впервые за пять дней погрузились в сон, забыв обо всем на свете. Там их и обнаружил соловецкий патруль. Красноармейцы не стали возиться с задержанием и препровождением заключенных обратно в лагерь для разбирательства. Они просто кинули в костер гранату, от взрыва которой погибли четверо беглецов. Двое оставшихся в живых были тяжело ранены: капитану Цхиртладзе оторвало руку и перебило обе ноги, второй выживший беглец получил еще более страшные ранения. Раненых заключенных отвезли в тюремный лазарет, немного подлечили, а потом, после жестоких истязаний, расстреляли без суда и следствия.

Холодной зимой 1925 года на Кемский пересылочный пункт, куда всю зиму свозили уголовников и «врагов народа», которых после открытия навигации отправляли на Соловецкие острова, прибыла очередная партия заключенных. Среди вновь прибывших находился и бывший капитан драгунского полка из личной охраны Николая II Юрий Бессонов. За плечами у этого человека было уже 25 советских тюрем и концлагерей, из которых Бессонов неоднократно убегал. Последний побег бывший капитан совершил из Тобольской тюрьмы, после чего был пойман и приговорен к расстрелу. Но через некоторое время высшую меру наказания ему заменили пятью годами пребывания на Соловках с последующей высылкой в Нарынский район.

Бессонов был уверен, что нового срока ему уже не вынести. Истощенный и больной человек, прошедший ужасы тюрем и лагерей, знал четко: его организм уже не в состоянии перенести непосильные физические нагрузки и скудное питание. Помышляя о побеге, Бессонов отлично знал, что все предыдущие попытки бегства заключенных всегда заканчивались неудачей. Но у него был только один шанс выжить – убежать с Соловков.

С. Мальсагов

Бывший капитан понимал, что бежать надо только за границу. Ближайшей страной, где можно укрыться от преследователей, была Финляндия, трехсоткилометровый путь до которой пролегал по болотам и трудно проходимым лесам. Но трудности не пугали Бессонова, больше его заботило то, каким образом можно сбежать из лагеря и оторваться от погони – охранников с натренированными собаками. Несколько дней заключенный строил всевозможные планы побега и наконец остановился на том, что в одиночку любой из задуманных планов осуществить невозможно: ему нужны помощники. Первым посвященным в планы Бессонова стал бывший офицер Созерко Мальсагов. По воспоминаниям самого Мальсагова, Бессонов через два дня после своего прибытия на Соловки подошел к нему и спросил: «Как Вы относитесь к мысли о побеге? Что касается меня, то я довольно скоро собираюсь бежать отсюда».

Но Мальсагов сначала не доверял Бессонову, считая его провокатором, и поэтому ответил: «Я и не думаю никуда бежать. Мне и здесь хорошо». Но совсем скоро он понял, что бывший офицер вовсе не агент ГПУ и не стукач, а такой же несчастный заключенный, как и он сам. И вскоре узники нашли общий язык.

Оказалось, что Мальсагов вместе с поляком Мальбродским уже давно планировал побег, а у последнего в куске мыла даже был спрятан компас, без которого, как известно, в полярный день практически невозможно ориентироваться на местности. Теперь заключенным оставалось только найти человека, который хорошо знал бы, как можно выжить в лесу. Вскоре такой человек был найден: бежать вместе с отчаянной тройкой согласился таежник Сазонов.

Часто собираясь вчетвером, узники детально разрабатывали план побега. Для претворения в жизнь задуманного необходимо было выйти за пределы лагеря. И такая возможность им вскоре представилась: периодически некоторых узников под охраной вооруженных красноармейцев выводили за территорию лагеря для работы по заготовке дров.

18 мая 1925 года группу из пяти заключенных, в составе которой по счастливой случайности оказались заговорщики, отправили в лес на заготовку прутьев. Пятым в этой группе был узник по фамилии Приблудин. Он ничего не знал о заговоре, но Мальсагов отзывался о нем как о надежном человеке, который обязательно согласится присоединиться к беглецам.