Дерзкие рейды

— Убачил ты, как спускались лошадки? Не швыдко, осторожно. Воны же знают: склизкая палая листва. Не можуть, однако, знать, як опасно нам, ежели подковой о камень цокнут.

— Думаешь, немцы станут искать нас?

— Ни! То — не нас. Але вздумают, що после боя какие-то наши раненые решат сховаться. Воны ж, немцы-то, не знают, що николы ни бросим раненых! И, може, шукать станут.

— Ясно, — сказал Нечаев. — Разреши, старший сержант, я наверху подежурю. Постараюсь отвлечь, если… Сам понимаешь, я пока — в деревенской одежде.

Ковеза перебил:

— На шоссейку тебя першим отправлю в цивильной твоей. Но пока — не в том задача.

Помолчали. Все тихо. Только лошади неторопливо рыли копытами песчаник и примятую траву.

— Треба не пропустить час, когда снимут засады. Кабы наверняка. Патрончики для шмайсеров опять же захопим у немцев, а боезапас для наших «дегтярей» нигде не добудешь.

— Понимаю. Постараюсь усвоить твои навыки. Впрочем, навыки — неточно. Разведка — целая наука.

Сейчас, под гнетом ответственности за драгоценный боезапас для ручных пулеметов отряда, Нечаев не мог отделаться от опасения, что не хватит у него сил и уменья стать в критические минуты вровень с Ковезой, человеком не только храбрым, но и обладающим талантом разведчика.

— Думку думаю, — тихо сказал тот. — Может, и справди шныряют поисковые группы карателей. Пиду в гору, послухаю… Та не паникуй. Просклизнем, як рибоньки чрез рваный бредень.

Ковеза вытащил из вьюка увесистую противотанковую гранату. И со шмайсером на ремне через шею и тяжелой гранатой в руке начал взбираться наверх, стремительно и бесшумно лавируя среди кустарников.

Часов у Нечаева не было. По его расчету минуло минут сорок пять. Поскорее бы вернулся разведчик. Если же не вернется, если каратели набредут на овраг — тоже поскорее бы!

Доносились отдаленные голоса, как будто перекликающиеся. Выстрелов же — после орудийного гроханья — не было. Но так перекликаться могли только немцы.

И вдруг глухой взрыв. На секунду Нечаев оцепенел. Он слыхал, и не раз, как рвутся противотанковые… Затем — стукотня автоматов. Ясно теперь. У Ковезы не было другого выхода. Может, и сам подорвался? Но может, еще жив, отстреливается?

Нечаев отмотал одну из тонких проволочек, скрепляющих вьюки. Вытащил из карманов тулупа свои две рубчатые «эфки»; отогнул усики на запале — чтобы легче выдернуть, и, продернув проволочку в проушины взрывных колечек, бережно сунул обе «эфки» в малый вьюк с противотанковыми гранатами и толом. Снова завязал этот вьюк, однако так, чтобы тянущаяся наружу длинная металлическая нить скользила свободно. Пропуская проволоку между пальцев и следя, чтобы нигде не свилась и не зацепилась за веточку, Нечаев обогнул мочажину и направился в самую чащу зарослей терновника.

Здесь, надежно укрывшись, он и будет ждать в готовности выдернуть взрывные колечки «эфок».

Нечаев раздвинул желтеющий терновник. Он выбирал, где примоститься. И вздрогнул: сзади проволока натянулась. Выпустил ее. Схватил обеими руками шмайсер и резко повернулся, готовый стрелять. Перед ним стоял Ковеза с финкой в руке.

— Це я… — улыбнулся бесшумно спустившийся разведчик. — Я перерезал! Трохи свился твой дрот.

Нечаев бросился к Ковезе. Обнял. Послышалась орудийная пальба.

Нечаев вопросительно посмотрел на Ковезу. Тот, сдвинув кубанку на затылок, вытирал влажный лоб и, слушая, долго молчал, соображал что-то.

— Это по нашим? — спросил Нечаев.

Ковеза разразился ругательствами. Но звучали они весело.

— Це ж икру мечут немцы! — воскликнул он, уже хохоча. — По площадям садят. От злости!.. Наши-то, видать, их на шляху крепко шарахнули… Вот и решили немцы — вслед отряду!..

— Смекаю. Но как тебе удалось цепочку фрицев в сторону увести.

— Удалось и точка!.. — отмахивался разведчик.

И Нечаев смотрел на его вконец протершиеся локти стеганки, на травинки, налипшие на грязную вату… Нечаев догадывался о главном. Единственной противотанковой гранатой Ковеза вселил опасение в карателей — не широкий ли заминированный участок перед ними?..

— На мой взгляд, никакой ты не артист, товарищ старший сержант, а сумел мистифицировать.

— Як тая клушка из дедовой казочки! Квокче пид калиной, а яйца несе в кропиве! Згода, расскажу потом. А зараз — нема колы.

Теперь они стояли, словно в окопе неполного профиля. Терновник, окаймляющий край склона, щекотал им затылки. Приходилось напрягаться, чтобы ноги не скользнули вниз; и все же такая выжидательная позиция была подходящей. Хоть и нет кругового обзора, зато сейчас, когда смолкли гарнизонные пушечки, расслышишь заблаговременно чье-либо приближение.

— Зараз я краще про першую нашу разведку, — сказал Ковеза почти шепотом. — От хлопцев ты чув, як от Щучьего озера ползли мы вчетвером к сараю на отшибе?

— Ну да… Смеялись, когда вспоминали. Кравченко, заглядывая в щель, стоял на ноге комиссара. Дальше не успели — спать завалились.