Чтобы разорвать эту волнительную минуту, Ферранте плотнее сжал губы и перевел взгляд на свою широкую кровать. Там безмятежно спал Джованни, раскинувшись в свое удовольствие, словно морская звезда.
–
–
– Джови, – потряс Ферранте парня за плечо. Тот не отреагировал. – Джови! – снова настойчиво тряхнул его капитан, чувствуя на себе пристальный взор Контессины. – Да проснись же ты!
Джованни пошевелился, что-то бурча, потом нехотя открыл глаза и непонимающе уставился на Ферранте.
– Что случилось? – сонно спросил он.
– Солнце взошло.
– Бу… и что?
– Отплывать пора,
– По палубе? Зачем? – никак не мог проснуться Джованни.
– Вставай,
Джованни встал на ноги и протер глаза. Только тут он заметил Контессину, и память мгновенно вернулась к нему.
–
Ферранте отвел взгляд и посмотрел в сторону окна. Внутри что-то неприятно кольнуло.
Широким шагом он направился к двери и у самого порога обернулся, берясь за ручку.
– Титубанте принесет сюда завтрак. Ты, – посмотрел он на парня, – сейчас пойдешь со мной. Надень мой плащ, – снял Ферранте плащ с гвоздя, вбитого в стену каюты у самой двери, – воротник повыше подними, чтобы с берега невозможно было тебя узнать. Потом вернешься сюда завтракать.
– Ты с нами? – спросил его Джованни, подходя ближе.
– Нет, я уже поел, – коротко ответил Ферранте и, открыв дверь, вышел из каюты.
Они медленно шли по палубе.
– К чему этот спектакль? – с любопытством спросил Джованни, пряча подбородок в воротнике и бросая взгляд на берег.
– Чтобы были свидетели твоего появления на корабле. Ты, надеюсь, помнишь, что я ничего не знаю о том, как прошло ночное похищение?
– Помню, – кивнул Джованни. – Но зачем прятать лицо?
– Руджеро сказал, что тебя ищут два старика.
– Что?! – ахнул Джованни и плотнее закутался в плащ.
– Потому надо торопиться.
Они завернули за угол и направились на противоположный борт.
– Чезаре! – позвал Ферранте одного из моряков. – Сойди на берег и позови моего помощника. Скоро отплываем.
Матрос кивнул и с готовностью бросился выполнять поручение. Ферранте с Джованни остановились, и Джованни устремил восхищенный взгляд на играющее в солнечных утренних лучах море. Они стояли молча, и ветер трепал их волосы и полы плащей. Джованни наслаждался пробуждающимся днем и предвкушением морского путешествия. На лице его было написано радостное волнение. Лицо капитана не выражало особых эмоций, но внутри него образовался какой-то круговорот противоречивых чувств. На миг ему даже захотелось отменить экспедицию.
– Ферранте… Спасибо за помощь, – проникновенно сказал Джованни, посмотрев на капитана. – Теперь я понимаю, что вряд ли справился бы без тебя. Ты так все организовал и позаботился о таких мелочах, о которых мне бы даже в голову не пришло подумать.
– Пожалуйста, – улыбнулся Ферранте и внимательно посмотрел на парня. Взгляд его был задумчивым и изучающим. – Теперь можешь возвращаться в мою каюту, пойдем, я провожу тебя. Но запомни, что во время нашего путешествия ты не делжен заходить туда, когда тебе заблагорассудится. Только вместе со мной. Сейчас во время отплытия все будут заняты своими делами и никто ничего не заметит, но потом… – он многозначительно замолчал.
– Понимаю. Придется воспитывать волю, – улыбнулся Джованни. – Сегодня ночью это было ужасно, – доверительно сказал он. – Красивая любимая девушка рядом, а я должен спать около нее, как брат. Я часа два уснуть не мог.
Ферранте натянуто улыбнулся, подумав о том, что в ближайшие ночи ему тоже предстоит воспитывать волю.
– Иди, – подтолкнул он Джованни с ускользающей улыбкой на губах. – Через полчаса я приду за тобой.
Образы героев:
Титубанте
Глава 6
Ночь вступала в свои права, бархатная, темно-синяя, ласковая. Над морем носился теплый озорной ветерок, и далекие звезды вместе с луной игрались в легкой зыби. «
Все, кроме тех, кто нес ночное дежурство, отправились спать, а Ферранте все стоял на палубе, наслаждаясь морской ночью. Ветер трепал плащ за спиной и волосы и нежно ласкал щеки. Рубашка колыхалась от ветра, приятно скользя по коже. Он замер, уставившись вдаль и вдыхая соленый воздух.
А может быть, он просто не решался вернуться в каюту. Ее временная обитательница оказалась возмутительницей его душевного спокойствия, и ему требовались силы, чтобы сохранить внутреннее равновесие. Он оттягивал момент, в надежде, что к его возвращению Контессина уже будет во власти сновидений.