Дерзкие забавы

Я игнорирую это замечание, чтобы не вспоминать снова свой пятиминутный горячий спор с самим собой, не будет ли это неловко, если я приготовлю для Харлоу кофе, и не дать ей понять, что творится у меня в голове. Я безумен.

Вместо всего этого я говорю:

– Так куда мы едем?

Харлоу поворачивается и идет к машине.

– На рыбалку, – сообщает она, забираясь в машину и включая зажигание.

Я поднимаю взгляд и смотрю на нее с переднего сиденья спортивной машины, куда пытаюсь вклинить все шесть футов три дюйма своего роста.

– Что?!!

Она проверяет зеркала и выезжает на дорожку, а потом выскакивает на улицу и только потом отвечает:

– Я подумала, что вот мы все здесь. И ты, должно быть, чертовски устал делать то, что хотят все остальные. Плюс я уверена, что ты очень скучаешь по дому. Так почему бы не дать тебе кусочек родного дома, а? – Она, наверное, неправильно понимает мое обескураженное молчание, потому что быстро добавляет: – То есть я, конечно, понимаю, что это совсем не то же самое для тебя, но доверься мне, Солнышко. Будет весело.

И ладно. Я вроде как лишился дара речи.

Как только я начинаю думать, что понял Харлоу, так она выкидывает что-нибудь, что это напрочь опровергает.

– Спасибо, – выдавливаю я из себя и поспешно утыкаюсь в свою чашку с кофе.

– И может быть, – добавляет она, закусив губу, чтобы не засмеяться, – по дороге мы встретим парочку деревьев, которые ты сможешь срубить.

– Неужели на «яхте мечты» Барби растут деревья?

Ну вот мы и возвращаемся к нормальному общению. Тяжесть уходит из моей груди, и вместо нее приходят наши постоянные шутки и подколы.

– А ты вообще когда-нибудь ловила рыбу? – интересуюсь я у нее.

Она напевает себе что-то под нос, включает поворотник и пересекает полосу.

– Несколько раз, вместе с отцом. Но это была речная рыбалка, не в океане. И я ни разу ничего не поймала.

– Потому что это же рыбалка, а не охота, Рыжик. Иногда тебе везет, а иногда нет.

– Да, верно. – Она усаживается поудобнее и высовывает локоть в окно, перебирая пальцами кончик своего хвоста. – Конечно, это будет совсем не то, что ты делаешь каждый день на своей рыбалке. Думаю, что ты вряд ли сидишь, развалившись в шезлонге, пока кто-то носит тебе сэндвичи и пиво.

– Ну нет.

– Тогда расскажи мне, Финн. Чем вы занимаетесь? Просто забрасываете удочки в воду и ждете?

– Некоторые так и делают.

– Но не вы же.

Я качаю головой.

– «Линда» – это сейнер, поэтому мы ловим рыбу с помощью сетей.

– Сети, точно. – Она замолкает, глядя на меня. – Подожди, а кто капитан вашего корабля?

– Вообще-то я, Эйнштейн.

Она дерзко улыбается мне:

– Можно я буду называть тебя капитан?

– Нет.

– А я могу быть первым помощником? Ты протрешь мои палубы?

Я смеюсь, а она прыгает на своем сиденье.

– Ты совсем сошла со своего долбаного ума.

– Я просто пытаюсь разговаривать на твоем языке, Гекльберри. – Она съезжает на автостраду и бросает на меня мимолетный взгляд, когда мы оказываемся среди летящих на скорости машин. – Ладно, нам придется немного проехаться, чтобы попасть на мыс Лома. Как раз будет время поучить меня искусству рыбной ловли по-ванкуверски.

Я смотрю на проплывающий мимо пейзаж: размытые очертания автострады, дома, пальмы. Небо начинает светлеть по краям, и во всем этом есть что-то необыкновенно умиротворяющее. И я вдруг понимаю, что вроде как действительно хочу рассказать Харлоу о жизни на лодке. Мне нравится разговаривать с ней, и то время, которое мы проводим вместе, – единственное время, когда я не погружаюсь с головой в свои проблемы.

– Ну сначала нам надо найти рыбу, – начинаю я, обводя большим пальцем эмблему на панели. – Это значит, что мы ищем место на воде. Затем мы забрасываем сети. Когда рыба оказывается внутри, мы подтягиваем дно и рыба оказывается в ловушке. Это в общих чертах, но есть еще куча всего, что мы делаем помимо этого. Когда мы не рыбачим, кто-то должен следить за поплавками, за направлением, нужно проверять, нет ли дырок в сетях, следить за двигателем и другим электро- и гидравлическим оборудованием. Чтобы поднять сети, используется резервный двигатель, вот почему нужно, чтобы оба двигателя всегда были в порядке, и почему мы впадаем в такое отчаяние, когда один выходит из строя. – Я замолкаю и снова смотрю на нее, уверенный, что она уже давно перестала слушать. Но это не так. – Ты до сих пор слушаешь? Это чудо какое-то.

– Ну это не совсем то же самое, что размещать посты в «Твиттере» или перекладывать бумажки в NBC, – поддразнивает она меня. – Но я вроде как восхищаюсь тем, что ты делаешь. Можешь добавить еще деталей, если хочешь: например, типа того, как вы, мальчики, делаете все это, сняв рубашки, и океан осыпает брызгами ваши мускулы, так что вы блестите на солнце… просто чтобы немного помочь мне с визуальным рядом.

– Буду иметь в виду.

– Я так понимаю, рабочие дни у тебя довольно долгие, да?