Дерзкий

Живот каменел, словно на нервяке перед чемпионатом, и от того, чтоб не сдержать обещание и не прижать ее где-нибудь в укромном уголке, вымучивая нормальное объяснение ситуации, удерживало только свое же, данное ей так опрометчиво обещание.

Пока еще удерживало.

Пока с головой дружил.

Но вот было ощущение, что это конечно все. И в один момент терпение и нервы лопнут, и тогда…

О том, что в этом случае может произойти, я старательно не думал.

И надеялся, что тупая ситуация как-нибудь сама собой рассосется.

Радовало только то, что Маша тоже сдерживала обещание и не терялась. Ходила, привычно изображая из себя парня, в основном, в гордом одиночестве, видимо, турнув окончательно кудрявую прилипалу.

Иногда болтала с Костяном, но не особо часто.

А я смотрел на нее со стороны, на волосы, немного отросшие, так, что ей приходилось их на макушке собирать, как многие парни делают сейчас, на тонкие пальцы, нервно сжимающиеся каждый раз, когда замечала мой интерес, на четко очерченные губы… Она их прикусывала. И облизывала, задумавшись о чем-то…

Смотрел и недоумевал, где мои глаза-то были раньше?

Как я вообще умудрился ее за парня принять? В ней же вообще ничего мужского не было!

Красивая, худенькая, невысокая девочка. Сладкая, как сам грех, блядь!

Глаза невозможно оторвать!

Ходит, миллион тряпок нацепив на себя, ни клочка голого тела, кроме кистей рук и лица, а я помню ее… Перед глазами стоит!

В душе. Тонкая талия, подтянутая круглая задница, ноги… Длинные такие, особенно для ее роста. Животик, твердый и рельефный, спортивный очень. И, в противовес общей худобе и андрогинности, грудь. Не маленькая, а такая, как надо. С острыми торчащими сосками. Почему я, дурак, их на вкус не попробовал тогда? Охренел просто от происходящего, от сюрприза, который мне судьба подкинула.

Надо было. Надо было ее тогда всю истискать… Да о чем я? Трахнуть ее надо было! Пока давала! Пока не вырывалась! Пока не опомнилась!

Сколько я еще об этом жалеть буду? Всегда, наверно.

А теперь…

Только локти кусать остается.

И смотреть.

Подходить-то нельзя. Верней, можно, конечно… Но что это даст, кроме проблем? Зачем себя растравливать?

Была бы Маша обычной девушкой, ходила бы на пары, как обычная студентка… Уже в постель ыб уложил, к гадалке не ходи.

Потому что никто не отменял простых ухаживаний. Напора обычного.

Я умею напирать. Я умею разговаривать с девушками. Умею получать свое.

Но Маша… Это Маша.

К ней не сунешься просто так. Не будешь мотаться за ней, как привязанный, и пытаться найти подход.

Нет к ней подходов.

Последний — сам обрубил. Она не хочет даже «типа дружить».

Я, конечно, могу наплевать на свое решение и ее запрет, и тупо попытаться еще разок. А потом еще. И еще. До тех пор, пока не сдастся.

Но здесь проблема в том, что Маша — тоже не самая простая штучка. С нее станется тупо свалить из города, да еще так, что хер я ее отыщу.

Начну неправильно двигаться в ее сторону — она тут же правильно двинется в сторону от меня.

Так рисковать я не могу.

Просто потому, что, естественно, не теряю надежды получить то, что хочу. Луну с неба. Машу.

Во всей творящейся в башке и вокруг хери есть один большой плюс. Я уже определился.

Цель четко поставлена.

А вот путей ее достижения нет.

И не спросишь никого, не посоветуешься, бляха! Единственный раз, когда попробовал что-то хотя бы разузнать, выяснить у дяди Коляна, оставил в душе ощущение недоговоренности.

И еще ощущение, что дядя Колян, с его ментовским опытом, раскусил меня сходу. И потом только привычно строил дурачка, выпытывая все, что можно.

Я потому и не стал глубоко копать, обрубил моментально, как почуял опасность.

За окном орут мальчишки, играют в футбол…

Отвлекаюсь, наблюдаю.

Как она мяч ловила… Как пасовала от ворот прямо… Большой опыт. Для девушки редкий. Можно было бы тут порыться…

И то, что она делала, как уходила, как на болевой брала… Тоже очень специфично. Дядя Вася… Может, он?

Он точно никому ничего не скажет, это не дядя Колян…

И Витя «Три звезды» не скажет… А по своим каналам могут и пробить… Но придется все им рассказывать. Тут не обойдешься обтекаемой инфой, как с Коляном…

Черт, дилемма.

Я обещал, и вообще надо бы подождать…

Но вот есть у меня внутреннее ощущение надвигающегося пиздеца.

Дядя Колян говорил, что у меня эта фигня хорошо развита, правильно, как у мента заправского, много лет проработавшего. И, кстати, к себе звал. Говорил, что с моим опытом и моей подготовкой сразу можно нормально устроиться, им нужны такие парни…

Но это тоже не мой путь.

Отворачиваюсь от окна, смотрю в экран ноута. Там Маша. Вернее, Арс.

Я умудрился сфоткать как-то в столовой.

Разглядываю, в который раз уже, чистый профиль, линию губ упрямую и немного капризную. Прозрачную мочку уха…

Такие девушки раньше были музами поэтов. Мне мама рассказывала. И портреты показывала. Тонкие, написанные нежной пастельной акварелью образы дам, в вуалях, дымке сладкой, похожие больше на привидения, чем на живых, реальных людей…

Она тоже такая. Эти глаза огромные… Линия плеч — тонкая. И не верится, что она в легкую трех здоровенных мужиков уложила.