Дерзкое желание

Рейф на секунду закрыл глаза. Во время близости Софи заговорила по-гречески мягким и ласковым тоном. Рейф сразу насторожился, потому что знал, что, если женщина так ведет себя, стоит ждать неприятностей. Он надеялся, что ее неопытность не позволит ей спутать чувства с сильным удовольствием. Остается верить, что ему не придется говорить ей о том, что бесполезно ждать от него любви.

Отбросив смятые простыни, Рейф встал с кровати, подошел к окну и моргнул, глядя на улицу. Он теперь так редко бывал в Англии, что забыл, каким красивым может быть снег в сельской местности. Секунду Рейф стоял не двигаясь, глядя на пейзаж, который казался почти неузнаваемым: длинную дорогу и остальные известные достопримечательности, покрытые толстым слоем снега. Должно быть, снег шел всю ночь. Даже сейчас с неба падают густые хлопья снега. Стояла белая мгла, какая бывает только на горнолыжном курорте, и Рейф прищурился, глядя на тяжелые облака. Сегодня не самый лучший день для крещения ребенка.

Софи не вернулась к тому времени, когда Рейф принял душ и оделся. В одиннадцатом часу он спустился по лестнице и услышал голоса из столовой. Он прошел по длинному коридору и оказался не готов к тому, что увидит.

В центре комнаты сидела Софи, скрестив ноги, у большой сверкающей елки и играла с племянником Рейфа. Она подняла ребенка высоко в воздух, а потом привлекла его к себе, потерлась носом о его животик и тихонько прорычала. Малыш захихикал от восторга. Рядом, наблюдая за ними, сидела горделивая мать ребенка, Молли.

Рейф не ожидал, что у него так болезненно сожмется сердце при виде того, как Софи играет с ребенком. То ли он громко вздохнул, то ли резко переступил с ноги на ногу, но обе женщины обернулись и посмотрели на него. Он заметил, как смутилась Софи и опустила ребенка к своему плечу. Однако малыш тут же заставил ее забыть о неуверенности, потому что игриво взмахнул пухлым кулачком, требуя продолжения игры.

— Рейф! — Молли поднялась и, широко улыбаясь, пошла к нему с раскрытыми объятиями. — Вот и ты. Проснулся наконец! Как приятно тебя видеть. Кажется, Софи очень полюбила Оливера. — Она наклонила голову. — Ты такой противный. Почему ты не сказал нам, кто с тобой приедет?

Рейф напрягся, но продолжал улыбаться:

— Потому что Софи предпочитает не говорить о том, кто она, да, Софи? — Он одарил ее насмешливым взглядом, обнимая невестку. — И потом, наша новая гостья, судя по всему, чувствует себя здесь как дома. Она быстро сходится с людьми. Где Ник?

— Ушел, чтобы поговорить с викарием и выяснить, как сильно замело дороги. Больше никто не приехал, но все пообещали прибыть в ближайшее время. — Молли взяла ребенка у Софи. — Я уложу его поспать до того, как начнется веселье. Ты здорово с ним играла, Софи, спасибо.

— Я рада, — ответила Софи. — Малыш великолепен.

— Я знаю, хотя я очень ревнивая мать! — Молли широко улыбнулась. — Я должна признаться, что мне приятно встретиться с одной из подружек Рейфа, о которых мы читаем только в газетах.

Софи почувствовала, что в комнате наступила гнетущая тишина, как только Молли унесла ребенка. Рейф смотрел на нее сверкающими глазами из-под ресниц, и ей показалось, что он затаил обиду. Потому что атмосфера между ними вдруг стала враждебной.

— Мне понравилась твоя невестка, — сказала Софи.

— Я уверен, она будет рада, что ее оценила королевская особа, — грубо ответил он. — Может, разумнее было подождать меня, чтобы мы вышли к завтраку вместе?

Он смотрел на нее исподлобья, и Софи показалось, будто она сидит на скамье подсудимых. Да, вероятно, ей следовало подождать Рейфа, но ей хотелось поскорее уйти от него сегодня утром. Ей требовалось собраться с мыслями и вернуть свои чувства в нормальное русло. Она боялась, что он откроет глаза и увидит, как она задумчиво смотрит на него. Она хотела ласкать его тело кончиками пальцев. И никогда не останавливаться, потому что их близость прошлой ночью была…

Софи сглотнула. Их секс был невероятным. Он отличался от их первой близости или близости на самолете. Софи не догадывалась, что ей может быть хорошо. Она чувствовала, что они с Рейфом стали одним целым.

Софи вспомнила, как Рейф обнимал ее и как она обрадовалась, когда он притянул ее к себе. Он целовал ее неторопливо, словно им принадлежало все время в мире. Будто он желал насладиться каждым прикосновением. А когда он наконец вошел в нее, его проникновение было таким глубоким, что у Софи перехватило дыхание, и она позвала его по имени. Она тихо говорила и говорила, пока он приближал ее к, казалось бы, бесконечному оргазму. Софи не хотела ничего говорить, но слова сами срывались с ее губ. Она не знала, понимает ли он по-гречески. Она искренне надеялась, что он не знает этого языка. Хотя, возможно, он догадался, что она говорит ему нежности, потому что уставился на нее с сердитым укором.