Десант на Эльтиген

За ночь все было приготовлено. Утром 12 ноября гитлеровские моряки повторили свой обычный прием, и тут лейтенант Сорокин дал очередь по головной барже. Это был тот самый артиллерийский лейтенант, которого перед своей гибелью похвалил полковник Новиков за сбитый «юнкере». Тогда Сорокин достал трофейной зениткой самолет, а теперь — баржу. С ним разделили боевой успех комсомольцы-оружейники, которые под руководством сержанта Вовчара отремонтировали немецкое орудие.

Первая очередь трассирующих снарядов пролетела над судном, вторая прострочила борт в районе машинного отделения. Баржа окуталась черным дымом, остановилась, на ней вспыхнуло пламя. Полковник Ивакин был в этот момент в учебной роте, державшей кромку берега. Он мне рассказывал, с каким восторгом солдаты наблюдали, как гитлеровцы прыгали в воду.

Удар по зубам помог. Отряд немецких барж, подобрав тонувших, взял курс на Феодосию. На волнах покачивался горевший остов. Потом он затонул. После этого случая БДБ противника не подходили близко к Эльтигену. Временами с их стороны был огонь, но не эффективный.

Даже в страшные для нас дни декабрьского удара по плацдарму немцы не решились с моря тронуть «Огненную землю». Позже это стало известно через пленных. Немецкое командование 4–5 декабря не нанесло одновременный удар по Эльтигену с суши и с моря, так как считало, что мы создали прочную оборону на берегу и высадить в наш тыл морской десант невозможно.

Результаты морской блокады скоро почувствовал каждый человек на плацдарме: боеприпасы на исходе, продовольствия не хватало, Все еда раз в сутки — 100 граммов сухарей, банка консервов на двоих, кружка кипяченой воды.

Теплого обмундирования не было, а ночи стали весьма холодными.

Тамань пыталась наладить снабжение десантной дивизии с помощью самолетов «Ильюшин-2;». Ничего не получилось. Во-первых, «илы» имели большую скорость, и мешки с продуктами и боеприпасами редко попадали на наш маленький «пятачок»; чаще — к противнику или в море; во-вторых, противник немедленно установил большое количество зенитной артиллерии, которая своим огнем, перекрывала путь самолетам.

Громкоговорители из вражеских окопов кричали: «Вы обречены на голодную смерть… Никто вам не поможет».

Нам помогли «ночные ведьмы».

Пусть не рассердятся на меня милые девушки из 46-го гвардейского Таманского орденов Красного Знамени и Суворова ночного легкобомбардировочного авиаполка за то, что я вспомнил, как их прозвали гитлеровцы. «Ночные ведьмы»… Когда майор Полур впервые рассказал нам о них, придя с допроса пленных мы посмеялись над злобой врага и порадовались за боевых подруг. Фашистов они бесили. Для нас, десантников в Эльтигене, они были самыми дорогими родными сестрами. В ноябре они нас спасли от смерти.

Легкобомбардировочный женский авиаполк под командованием майора Бершанской базировался на Тамани. Он имел на вооружении самолеты По-2. Маленькие самолетики, с небольшой скоростью шедшие с выключенными моторами на небольшой высоте, практически оказались неуязвимыми для вражеских зениток и могли с большой точностью сбрасывать груз. Летчицы совершали за ночь десятки рейсов в Эльтиген. Противник злился, вел бешеный огонь, но так и не смог сбить ни одного самолета.

Мы стали получать с Большой земли, хотя в ограниченном количестве, но все, что нужно: боеприпасы, продукты, медикаменты, одежду. Прекрасный пример взаимодействия в бою! А то, что рука, оказывавшая помощь, была девичья… Каждый фронтовик понимает, что это означало для солдата.

Однажды утром ко мне в блиндаж зашел сияющий дивизионный инженер.

— Что случилось? — спросил я.

— Сегодня ночью нам сброшено двести штук противопехотных мин, и ни одна не повреждена. Вот умело девушка сбрасывала! Ни один мешок не вышел из обозначенной площадки. До чего ловка! Жив буду, — сверкнул глазами Модин, обязательно женюсь на этой летчице.

— А как вы узнаете, кто из них вчера сбрасывал?

— Я запомнил ее голос. Перед тем как сбросить груз, она крикнула: «Братишки, привет вам с Большой земли!» Такой приятный голос, до сих пор в ушах звучит!

Передо мной письмо Героя Советского Союза летчицы Ларисы Николаевны Розановой:

«…Я помню отважных десантников, превративших крохотный Эльтиген в неприступную крепость. Помню, Василий Федорович, как мы загружали наши маленькие тихоходные самолеты мешками с драгоценном грузом: сухарями, картофелем, сушеной рыбой, мукой, автоматами, патронами, снарядами, медикаментами — и сбрасывали все это вам. Летчики и штурманы авиаполка с радостью отправлялись на Эльтиген.

Сложность полета была в том, что груз необходимо было сбросить точно в квадрат, обозначенный небольшими кострами. Отклонишься на несколько десятков метров — и кусай губы! — мешок в руках гитлеровцев. Заберешься повыше на 1600–1800 метров, затем выключишь мотор и планируешь, чтобы к берегу подойти неслышно. В момент выхода на цель идешь над головами фашистов всего на высоте 40–50 метров.