Десант в Забайкалье

— А вы не торопитесь с ответом, — развеселился сибирский философ, — послушайте, потом скажите. Забавная история.

Был у меня знакомый шофёр, кстати, тоже горожанин, невезучий каких мало. Приезжал он ко мне отдохнуть, в баньке попариться. Так вот, однажды парились мы, парились, так славно, что он из окружающего мира выпал.

— В обморок упал? — подсказал Сергей.

— Не совсем, забыл, где находится. Булыжники в каменке накалились, но ведь они не железные, со стороны не видать, что с ними деется, а помнить надо, в общем, прислонился к ним — кожа зашипела, горелым мясом запахло, образовались три отпечатка разной формы. Долго сокрушался, что не повезло ему.

— Какое же это невезение, — удивился Сергей, — просто характер у него неосмотрительный.

— Михалыч, — закончил рассказывать историю Алесей Петрович, — он понял, что выставляет себя в невыгодном свете, и стал по-новому объяснять, особенно женщинам, мол, это у него родимые пятна.

— Это не пятна, а клейма, что он отроду недотёпа, — поддержал Сергея Денис.

— Ладно, слушайте другую, — миролюбиво продолжил Алексей Петрович: — Поехали мы с ним за орешками, путь не близкий, а хочется. Вообще-то мы по стволам дубиной колотим, потом шишки внизу собираем, а ему утомительно. Выбрал самый высокий кедр, чтобы на другие не лазить, а с одного набрать как можно больше и не пустышек. Мы его не отговорили: вольному — воля. Добрался до середины, стал на ветку — она тресь и обломилась, полетел горожанин головой вниз — колом! Так и воткнулся в землю между корней, хрипит, ногами дрыгает… Вытащили мы его аккуратно… и представляете, Сергей Михайлович, в больнице сказали, что ему повезло: нет перелома, только компрессия позвонков. Через шесть месяцев снова за руль сел.

— И как он теперь, в полном здравии? — поинтересовался Сергей.

— Да кончилось у него везение. — Алексей Петрович перекрестился. — Жил он на восьмом этаже, и надо же какая напасть случилась — вышел из квартиры, а дверь захлопнулась, ключи на зеркале оставил. Полез к соседям через балкон, не удержался, слетел вниз… — насмерть.

Говорить расхотелось.

— Конечно, везение бывает, — вывел всех из задумчивости Денис, — и оно чаще у тех, кто осмотрителен. — Помолчал… — А лохов, как твой знакомец, я не уважаю, они даже не знают, что такое авось, делают что-либо, не задумываясь.

Алексею Петровичу опять невтерпёж, продолжил москвича пытать:

— У меня история о простом человеке, а вы, Сергей Михайлович, расскажите что-нибудь поучительное о везение и осмотрительности на примере начальников.

— Так уж и быть, слушайте, как привычка подвела и начальника, и его заботливого помощника. Был у нас в научно-исследовательском институте директор, обязательный, все задания в срок выполнял, а у него шофёр, верный и добропорядочный, настоящий помощник. И вот пришло время ехать к министру с годовым отчётом. Шофёр, как обычно, чтобы начальнику свободу не сковывать, поставил пухлый портфель на заднее сиденье, дождался, когда шеф сложит руки на животе, и лишь тогда плавно нажал на газ.

Едет директор в комфорте, ничто не мешает продумывать предстоящий доклад. И вдруг замечает, что двигатель не шумит, а машина стоит на Кудринской площади. Помощник выскочил, поднял капот, но неполадки не обнаружил! Время поджимает. Остановил такси, поставил по привычке портфель на заднее сиденье. Директор сел на переднее, подъехал к министерству вовремя. В проходной обратил внимание, что правая рука пустая. «Забыл в машине секретные документы! — мелькнула ужасная мысль, стал проклинать себя: — Растяпа, привык, что шофёр обычно доносит портфель до входа». Сердце сжало.

Однако таксист оказался порядочным человеком, привёз в институт нераспечатанный портфель, правда, к концу рабочего дня. Шофёра уволили. Директора после выхода из больницы понизили в должности, пожалели или связи помогли, в общем, повезло ему, что не впаяли срок за халатность, время было не для разгильдяев.

— Скажите, Сергей Михайлович, — спросил Денис после некоторого раздумья, — а Даша ваша помощница? Как сложное дело, так она всегда рядом.

— Сам удивляюсь, почему так получается, — пожал плечами Сергей, — и если честно, я её на это не нацеливал. А вообще слово «помощник» не для нашей бригады, у нас правильнее говорить: мы — соратники.

Пока мужики за жизнь говорили, Вера в баньке гостье душу правила.

— Ты, Даша, устала, ляг на нижний полок, закрой глаза. — Провела большим и указательным пальцами вдоль позвоночника. — Ишь, как вздрогнула, лихо тебя скрутило, пружина стальная, а не женщина. Произошло что? Молчишь. Не хочешь рассказывать, неволить не стану, значит, так надо.

Вера переворачивала Дашу, водила жарким веником то вдоль одного бока, то другого, то вдоль спины и напряжённых ног… обмахивала и похлопывала мягким паром, уговаривая:

— Ты, девонька, сбрасывай заботы, расслабляйся, размокай, размякай… как гренки в супе…

Долго так было. Потеряла Даша счёт времени, а может, и задремала. Наконец открыла глаза, посмотрела вокруг, спросила с удивлением:

— Где я?

Вера в ответ улыбнулась: