Десант в Забайкалье

— Вот и славно, значит, отпустила тебя напасть, а находишься ты у добрых людей.

— Как мне легко-о, — прошептала Даша, встала, напилась колодезной водицы, обратилась к Вере:

— Теперь вы ложитесь, попробую повторить ваши действия, видела кое-что.

Вроде получилось, даже похвалы удосужилась.

— А теперь, девонька, — предложила искусница, — давай испытаем баньку по-настоящему, забирайся на верхний полок, но прежде, чтобы было приятней, расстели полотенце, я на каменку холодной водой брызну — крутой пар до самых косточек войдёт. — Села рядом. — Ну каково? Ощущаешь, как душа заново рождается?

— Ощущаю.

— Тогда слезай, хорошего надо в меру.

Они бросили на себя по тазу холодной воды, снова чуток погрелись, помылись, ополоснулись и вышли в предбанник. Накинули простыни. Смотрели на догорающие угольки, молчали… Вера помялась, помялась, не вытерпела и спросила в лоб:

— Я понимаю, Даша, вопрос нескромный, но всё же любопытно: ты с Сергеем в близости была?

— Это преждевременно, пока приглядываюсь.

— А чувства? Чувства какие-нибудь испытывала?

— Временами, — нарочито неуверенно ответила Даша и отвернулась.

— Ну ты кремень! — восхитилась Вера, но тут же, сомневаясь в искренности её слов, прекратила расспросы и начала одеваться.

Прежде чем выйти, она подвела Дашу к окну:

— Глянь, на своего — мужик видный, надёжный… таких мало.

На столе в гостиной — натюрморт. В глубоких керамических плошках деликатесы из свинины: колбаски, ливер с кусочками масла, корейка, сальтисон, сало с прожилками; в стеклянных тарелочках соленья и маринады: грузди, огурчики, помидоры, чеснок, мочёные яблоки, квашеная капуста; в стеклянных лодочках зелень: лук, петрушка и укроп; отдельно соль, молотый душистый перец, хрен и горчица. Вера вынула из духовки ржаной и пшеничный хлеба; сняла с плиты чугун с молодой (маленькими клубнями), варёной в сметане картошкой, разложила её по тарелкам, посыпала укропом.

Даша наклонилась к Сергею и тихо сказала:

— Натюрморт для русского художника.

Он также тихо посетовал:

— Такой ещё не родился.

Алексей Петрович достал из буфета две бутылки с жёлто-зелёной жидкостью, наполнил хрустальные стопки. Сергей поднял свою, в ней завораживающе преломились лучи заходящего солнца. Показывая осведомлённость, спросил:

— Самогон, первач?

Алексей Петрович посмотрел с укоризной:

— Вы уж, Сергей Михайлович, не обижайтесь, но первый перегон вонюч, в нём много сивушных масел, в голову бьёт и ноги, такой в самый раз для бичей, мы первый стакан свиньям скармливаем, а вот второй перегон — чистый спирт после отстоя разбавляем по своей пропорции.

— У нас фирма, — подтвердила Вера, — месяц на тархуне, мандариновой цедре и корице настаиваем, иногда смородинового листа добавляем, вкус получается нежный, но вещь коварная, потеряешь контроль — под столом окажешься, пьём только по праздникам.

Алексей Петрович поднял стопку:

— За знакомство!

Даша выпила одним махом.

«Крепкая девка, — ещё раз мысленно утвердилась в своём мнении Вера, — под стать бригадиру. — Вздохнула. — Денису бы такую».

«Воительница, амазонка, — восхитился её выдержке Сергей, — даже не поморщилась! А я слабак, так опозориться, и где — в бане!»

Алексей Петрович повторно наполнил стопки.

— За удачу!

Даша опять выпила одним глотком. Сергей старался не отставать. Вера пожурила:

— Вы пейте, наслаждаясь, за вами никто не гонится. Вкус почувствуйте и аромат. — После каждой стопки наставляла: — Вы заедайте, закусывайте, не забывайте заедать, настойка только слабой кажется.

Даша зажмурилась, прислушиваясь к ощущению необычной лёгкости, словно полёт на финише на соревнованиях по паркуру. Сергей забыл о конфузе, он пребывал в нирване. Захотелось наведаться в «Город хобби» и приобрести самогонный аппарат, спросил у Петровича, что он использует в качестве сырья. Тот с готовностью объяснил, что картошку, из опыта знает — это самый нейтральный продукт. И напомнил, что главное в этом деле не исходный материал, а процесс.

Слово «дело» вернуло Сергея к действительности, и он попросил внимания.

— Завтра я отсыпаюсь, через день, чтобы не привлекать внимания, еду в город на автобусе, переведу деньги со счёта артели на карточки Дениса, Даши и товарищей, оставшихся в лагере.

«Значит, Толику не светит», — подумала Даша и предупреждающе выставила перед собой ладонь: — Я с тобой! Не перечь! Прими как должное.

Денис удивился такому напору, но, понимая, что это временно, промолчал. Действительно, страсти улеглись уже через минуту, и он предложил воспользоваться неприметной «четвёркой» друга. Алексей Петрович пообещал посторожить вездеход, Сергей отдал ему карабин, чтобы хулиганов отпугивал, если полезут в кузов или, того хуже, рискнут угнать.

В городе остановились напротив входа в Сбербанк, его двери автоматически раскрылись, и Сергей, внимательно осматриваясь, вошёл в операционный зал. Народу было мало, перевод денег много времени не занял.

— Ну как? — спросила Даша на выходе.

— Нормально.