Десантник. Дорога в Москву

– Чего тебе? – высмотрев подходящий просвет в достаточно густых зарослях, десантник впихнул туда Ирину, в последний момент успев удержать ее от падения: только не хватало, чтобы ногу повредила. – Вон туда давай! Живо!

– А наши где?

– Следом идут, – досадливо буркнул Степанов. – Не переживай, мужики опытные, не потеряются. Дальше двигай первой, и под ноги гляди. Мы не в экспедиции, если придется тебя на себе переть, фрицы мигом нагонят.

Ойкнув, девушка замолчала, сконцентрировавшись на безопасности передвижения. Вот и ладненько, теперь главное, чтоб боевые товарищи и на самом деле не потерялись.

За спиной нечасто хлопали карабины, иногда шелестел короткими очередями МП-40, однако пулемет молчал. Значит, завалил-таки он, гниду, что уже хорошо. Вместе со вторым номером завалил. О, а вот и контрразведчик, целый и невредимый. Еще лучше. А летун-то где? Только не хватало, чтоб Ваську подстрелили!

Пристроившийся сбоку Иван Михайлович, прикрывая согнутой в локте рукой лицо от хлещущих веток, сдавленно выдохнул, отвечая на незаданный вопрос:

– Нормально, разведка, живы мы. Борисов следом отходит, прикрывает, у него еще целый магазин остался. А я пустой, только пистолет трофейный да гранаты, что товарищи осназовцы дали, остались. Только я касательно их сомневаюсь что-то.

– Бери Ирку и шуруй вперед, к болотам. Ваську следом отправлю. Насчет гранат правильно сомневаешься, опасная штука. Летуну я про это тоже говорил. Используй, только если уж совсем подопрет, главное, кидай подальше и укрывайся.

– А сам чего? – судя по выражению лица, спорить Батищев не собирался, просто принимая услышанное к сведению.

– Немного шугану немчуру напоследок, и за вами. Давай, времени нет.

– Добро, – особист решительно подхватил под локоть встревоженно обернувшуюся и явно собирающуюся что-то спросить Савушкину. – Не задерживайся.

– Да уж постараюсь, – криво ухмыльнулся тот.

Отправив спалившего последние патроны Ваську следом за остальными, десантник присел за толстенным деревом. Пока успокаивал, привалившись к замшелой коре, дыхание, бросил взгляд на счетчик заряда: ага, вполне нормально, осталось тридцать пять выстрелов на максимальной мощности. На половинной, если он верно помнит объяснения Локтева, раза в два больше. Короче говоря, переводя в более привычные материи, сейчас у него на руках два полных магазина к «калашу». Плюс пять штурмовых гранат. Тратить столь ценный ресурс на каких-то банальных пехотных шутце[24] откровенно жаль, но что поделать, придется. Поскольку пугануть фрицев и на самом деле нужно. Причем так пугануть, чтобы с гарантией избавиться от преследования хотя бы на час. Иначе рано или поздно загонят четверых беглецов в болото, где придется либо принять последний бой на берегу, либо героически утопнуть в трясине. Чего, понятно, как-то не особенно хочется…

Отставшие метров на сто гитлеровцы потихоньку – или, скорее, с опаской, – подбирались все ближе. С точки зрения бойца разведвзвода ВДВ, весьма непрофессионально подбирались – не егеря или эсэсовцы какие, все ж таки обычная пехота. Вроде и прикрывают друг друга вполне грамотно, работая боевыми парами, и естественные укрытия используют (еще бы их не использовать, в лесу-то, где каждое более-менее толстое дерево – уже само по себе укрытие!), но шумят так, что за километр слышно.

Степанов неторопливо прицелился: промазать в столь спокойной обстановке как минимум глупо. Коснувшийся спускового крючка палец активировал прицельную систему. Достаточно приноровившийся к новому оружию, Леха аккуратно совместил алую марку с грудью ближайшего немца и вытянул спуск до конца. Негромкий хлопок – и бело-голубой энергетический росчерк стремительно понесся к цели. Не глядя на результат, тут же выцелил следующего: промахнуться с такого расстояния, учитывая практически полное отсутствие отдачи, просто нереально. Пока преследователи начали хоть что-то понимать, десантник успел выстрелить четыре раза. Связав, наконец, беззвучные вспышки и гибель камрадов, никто из которых не успел даже вскрикнуть, шутце торопливо попрятались, засыпав лес перед собой десятками пуль.

Переждав первый огненный шквал, Леха не без сожаления пальнул еще пару раз, даже не стараясь в кого-нибудь попасть. После чего снова укрылся за деревом, пробить которое не смог бы даже хваленый зенитный «Эрликон» калибром в двадцать миллиметров. По стволу вновь сухо зашлепали пули: позицию русского стрелка пехотинцы, несмотря на бесшумную стрельбу, все-таки вычислили. Дождавшись, пока интенсивность огня спадет и фашисты займутся перезарядкой, десантник активировал гранату, установив запал на максимальную задержку. Бросок – и одновременно со взрывом – рывок из пристрелянного сектора. На сей раз получилось куда лучше, чем в прошлый, когда они с летуном отбивались от немцев в развалинах пакгауза на речном берегу и едва не погибли от взрыва собственной гранаты. И закинул подальше, и лес частично погасил ударную волну. Но преследователи, похоже, впечатлились, даже стрелять практически перестали. Те, кто уцелел, понятно.