Дешевый и плохо сшитый костюм гориллы

Налив чаю и поддернув рукава блузки, Марина плотнее утвердилась на стуле и приступила к поискам. Женщины, у вас есть вопросы к вашим мужчинам? Гугл вам в помощь. Уже через пятнадцать минут информации к размышлению набралось достаточно. На запрос интернет выдал щедрую коллекцию ярких картинок с элегантным Петерсом на переднем плане. Он явно не скрывался и от полиции не бегал, уже хорошо. Настораживало одно обстоятельство: до нынешнего года почти на всех фотографиях Петерс был запечатлен с женой, полноватой, но, судя по всему, уверенной в себе шатенкой. С января же он, все такой же сияющий, гордо начал демонстрировать публике разнообразных блондинок. Одна из них даже показалась Марине знакомой. Жаль, разглядеть ее лицо было невозможно: девушка отвернулась, завесив лицо длинными золотистыми локонами, но ее тонкая рука уверенно покоилась на плече Петерса. Неужели Лариска?

* * *

Марина снова не могла разобраться в своих чувствах. То ли она злилась на Ларису, за ее спиной прибравшую к рукам привлекательного мужчину. То ли, наоборот, была довольна, что поостереглась и успела вовремя отступить с зыбкой почвы. Теперь, после двух дней размышления Петерс казался ей слишком подозрительным и скользким. Как раз таким человеком, которому она с удовольствием вручила бы своюдвуличную помощницу. И пусть победит сильнейший.

Приглашение на открытие выставки нескольких перспективных фотографов валялось на столе уже неделю. Марина вспомнила о нем только в середине дня.

— Девочки, у меня билеты на выставку. Сегодня. На две персоны. Никто не хочет сходить? Лены, возьмете?

— Киндер, кюхен, кирхен, — печально отозвалась из-за своего монитораЛенолеум Плинтус.

— Если не возражаете, я возьму. — Билеты перекочевали в Ларисину сумочку. — Марина Владимировна, можно я тогда уйду пораньше. Ничего срочного больше нет, а я…

Девушка выразительно показала на свои джинсы и блузку с короткими рукавами. «Чистенько и прилично», как говорит Нинка, сейчас так даже в театр ходят. А Лариса, значит, хочет переодеться? Марина кивнула, не задавая вопросов, но проводила помощницу заинтересованным взглядом.

После двух часов ежедневной рутины с просмотром китайских каталогов, перепиской, звонками на объект Марина уже чувствовала, что просто зудит от любопытства. Позвонила Ольге, та грустила на работе и домой явно не спешила. Обстоятельства складывались таким образом, что следовало принять свою судьбу и отправляться шпионить.

Наверное, галерист был заинтересован в Марине, потому что пообещал внести ее с Ольгой в список приглашенных, и даже лично встретил в небольшом вестибюле перед входом в зал. Своими владениями он явно гордился, но доход, судя по всему, ему обеспечивали не талантливые молодые художники, а торговля антиквариатом, которым была плотно заставлена соседствующая с выставочным залом комната. Впрочем, комната эта не уступала по размерам выставочному залу.

Марина в очередной раз поразилась, на какие глупости готовы швырять деньги люди. Большую часть хваленого антиквариата составляла церковная мебель: покрытые черной краской тяжелые деревянные скамьи, грубые железные лампы, резные двери. В углу комнаты примостилась целая церковная кафедра, надо же. Марина провела пальцем по неровной, в потеках краски, спинке скамьи и негромко фыркнула.

— Не удивляйтесь, это мне заказал владелец одного ресторана, — галерист явно заинтересовался Ольгой, но тем не менее, чутко реагировал на настроение зрителей. — А здесь у меня позолоченная мебель. Пользуется спросом. Вам, как человеку сведущему, не могу сказать, что это восемнадцатый век…

— Но и не двадцатый.

— Да, очень добросовестная подделка под Людовика XV. Сто пятьдесят лет назад такие делали во Франции для дорогих борделей.

Столик с мозаичной столешницей действительно был хорош. И реставратор поработал над ним добросовестно. Но цена… Пожалуй, у среднего класса Марина со своими китайцами оставалась вне конкуренции.

Марине показалось, что гул голосов, долетающих через приоткрытую в соседний зал дверь, усилился. Она подошла ближе, а затем, оглянувшись на поглощенных разговором галериста и Ольгу, вышла из комнаты.

Судя по тому, что посетители толпились, в основном, около стола с напитками, искусством приглашенная публика интересовалась мало. А фотографии действительно были хороши. Черно-белые пейзажи, наполовину стертые туманом, казались серебристыми. Отражения города, множившиеся в водах каналов, витринах магазинов, стеклах автобусов, отполированных капотах автомобилей убегали куда-то в бесконечность. Размытые в стремительном движении фигуры людей и силуэты взлетающих голубей наполняли уши далекими отзвуками жизни.