Дешевый и плохо сшитый костюм гориллы

— Послушай, мышка, зачем нам ждать? — Голос Андреса в трубке телефона звучал по-мальчишески беззаботно. — Давай махнем на Кипр.

— Ой, я же паспорт потеряла, и все никак не дойду, чтобы заявление на новый написать.

— Главное, что заграничный у тебя есть. Пришли реквизиты, я закажу билеты.

Через два часа новый звонок.

— Едем через две недели. Представляешь, отель называется Dome. Это будет наш первый дом.

— Наш дом…

— Это недалеко от Айи-Напы. Тебе понравится.

— Сегодня же напишу заявление на отпуск, старуха помрет от злости.

Андрей фыркнул в трубку, словно радуясь веселой шутке.

— Думаешь, ее муж в отпуска не возит?

— Возит, конечно. Это я так, погорячилась слегка. Знаешь, она на тебя первая глаз положила, только хватит с нее мужа и бизнеса. Не все в жизни должно доставаться ей одной, пусть делает выводы. И пластические операции.

— А ты злая мышка.

— Нет, просто пришло мое время греться на солнышке. Разве я не заслужила?

— Ты даже не представляешь, насколько ты это заслужила…

— А знаешь, напишу-ка я лучше заявление на увольнение.

* * *

Петерс опустил телефон в карман синего льняного пиджака и поерзал в кресле автомобиля, устраиваясь поудобнее. Могло быть и хуже. Заявление об утере паспорта Лариса пока не подала, значит, у него есть еще немного времени. Хотя он и так потратил его достаточно на эту влюбленную овцу. Потребительский кредит, всего триста тысяч. Признаться, он рассчитывал на большее.

Впрочем, после того как жена подала на развод и заблокировала его банковскую карту, его возможности резко сократились. Занимать деньги у приятелей было рискованно, слухи о его финансовых затруднениях разошлись бы слишком быстро.

Петерс возлагал большие надежды на продажу квартиры, но афера с поддельной доверенностью провалилась: чересчур дотошный риэлтор не поленился и сначала связался с нотариусом, а затем разыскал женуАндреса, впрочем, это было не трудно, учитывая, что ее фото красовалось на сайте компании в числе членов Совета Директоров. Результатом стала смена замков в квартире и выселение Петерса к матери в хрущебу. Он не мог позволить себе продать машину. Получить на руки тысяч семьсот-восемьсот и что дальше? Эти деньги разойдутся у него неизвестно на что месяца за три. А потом придется либо искать случайные заработки, либо возвращаться к работе мелкого клерка. Дешевый серый костюмчик, жизнь от зарплаты до зарплаты, поездки «на позоре», как во времена его юности называли общественный транспорт.

Нет, сейчас эта темно-синяя ауди составляла весть его капитал. Машина, внешность и личное обаяние. Да сих пор этот сплав действовал на баб безошибочно. Петерс бил на лету пташек всех мастей: и жаждущих романтики индюшек, и простоватых, но жирных уток и самоуверенных кукушек.

Жаль, что этот его заработок был кратковременным, и надеяться, что через некоторое время все утихнет, и можно будет повторить операцию, не стоило. Слишком рискованно, опять же. И жаль, что с напарницей не получилось рассчитаться через постель. Эта ушлая зараза любила только деньги. Но надо признать, заработала она их честно. И внешность меняла виртуозно, хотя была всего лишь студенткой третьего курса ГИТИСа. Пожалуй, артистка из нее выйдет хорошая. Вот тогда Петерс и навестит ее, чтобы напомнить об общем прошлом. Хотя, если она все же выйдет замуж за того вальяжного бандюка, с которым спит сейчас, то о знакомстве придется забыть. Жаль.

Тем не менее, несколько украденных паспортов, с помощью которых были получены кредиты, обеспечили ему старт для нового проекта. Если все сложится хорошо… тьфу-тьфу, Петерс сжал пальцы в кулак и, не найдя в салоне, деревянных предметов, суеверно постучал себя по голове.

Дверь подъезда, на которую Петерс смотрел уже минут двадцать, не открывалась. Мысли снова вернулись к расчетам. Шестьдесят тысяч на билеты, еще семьдесят на гостиницу, покупка сувениров, кафе, рестораны… да-а-а. Но он надеялся, что результат окупит все его затраты.

Он действительно купил билеты, но не на Кипр, а в Венецию. И ехать собирался не с Ларисой. Она, конечно, славная девочка, как и все эти нынешние — молодые, голодные, алчные крокодильчики. И сколько их еще будет съедено хищниками покрупнее… Марина, конечно, была более мясистой добычей: женщин «интересного возраста» можно было развести на более солидную сумму и без криминала. Но за ней маячила тень мужа. Петерс поморщился. Никита Калинин не понравился ему сразу. Если уже быть честным перед самим собой, то попросту напугал. Здоровый и тупой бывший вояка, но с волчьим нюхом и со связями. Вот этот, перешибет хребет одним ударом. Лучше не связываться.

— Андрес, — из стеклянных дверей подъезда выходила стройная девушка в красных брюках. За ней на поводке послушно бежал большой красный чемодан.

Петерс улыбнулся и распахнул дверь машины. Вот она, его надежда — милая девочка из «хорошей семьи». Мать — домохозяйка, отец — сибирский губернатор.

* * *

— Очень рад тебя видеть, Мариш.