Дешевый и плохо сшитый костюм гориллы

Неприятно, это было не то слово. Но возмутиться не получилось. Сын пожал плечами и ответил, что если он отца напрягает, то съедет через неделю, как только снимет комнату. Так и сказал: «напрягает». Андрею хватило ума тогда не вспылить и не наговорить лишнего, то ли потому что Света быстро вышла из кухни, предлагая отцу с сыном разобраться между собой без ее участия, то ли потому, что в памяти услужливо всплыл один неоспоримый факт — сын от него уже не зависел. Парень с первого же курса начал подрабатывать, денег никогда не просил и от предложения купить ему машину отказался твердо. Осознав, что рычагов воздействия на сына у него уже нет, Андрей почувствовал что-то вроде гордости. Только теперь в душе шевелился гаденький такой червячок сомнения: с годами эта независимость уж слишком стала напоминать отчуждение.

— Тогда тебе не стоит идти одному.

Андрей с удивлением уставился на Нину. Неужели?

— А с кем? С тобой, что ли?

Черт, прозвучало грубо, и Нина сразу выдернула пальцы из-под его ладони. Извиниться Андрей не успел, потому что она ответила сразу и так же резко:

— Конечно, нет. Попроси жену.

— Шутишь?

— А что тебя, собственно, удивляет? Твоя жена до сих пор выполняет твои обязательства. Скажешь, нет? Ведь это она ухаживает за твоей больной матерью?

Андрей опустил глаза. Неприятно признавать, но это было правдой.

— Зуб даю, она еще и за свой счет старухе лекарства покупает. Да?

Нина, прищурившись, наблюдала как обида от слова «старуха» на лице Андрея сменяется растерянностью и смущением.

— Э-э-э… она ничего не говорила про деньги.

— А ты и обрадовался?

Надо же, обиделся. Нет, голубчик, ты у меня будешь оправдываться. Сейчас мы тебя завиноватим по полной программе. Для твоего же блага, ибо сказано: «Нет ничего более полезного в хозяйстве, чем виноватый муж».

— Я не раз предлагал ей деньги, она всегда отказывалась. — Андрей цедил слова сквозь сжатые зубы.

— А ты не предлагай, ты просто дай. Положи конверт в сумку или на карту переведи. Номер карты знаешь?

— Она все вернет.

Горечь в словах Андрея прозвучала так неожиданно, что Нинка даже подобрела.

— Послушай, — сейчас она могла позволить себе немного теплоты в голосе. — После ее ухода уже прошел год?

— Год.

— Думаю, обида должна уже немного утихнуть. Кроме того, у нее сейчас много хлопот с твоей матерью. А если она возьмется помогать с организацией свадьбы, то будет еще больше. Скажи, что благодарен ей за помощь… — Андрей уже открыл рот, собираясь перебить ее, — подожди… скажи, что не хочешь, чтобы она ездила общественным транспортом, пусть берет такси. Тебе неловко, что она обременяет себя расходами. Запомнил? Надеюсь, ты понимаешь, что твоя… — Нинка погрозила Андрею пальцем, — … твоя женщина не должна выпрашивать у тебя деньги, чтобы решать твои же семейные проблемы?

— Согласен.

Жизнь уже не казалась беспросветно темной. В конце тоннеля забрезжило светлое пятнышко. Андрей расправил плечи и одним глотком допил оставшийся в чашке кофе.

— И переведи побольше. Представь, что покупаешь Ван Гога на аукционе и должен одним махом перебить все ставки. Короче, произведи впечатление.

Глава 30

Светлана поскребла ногтем пятнышко свинца на кухонной столешнице. Еще несколько таких же были горошком рассыпаны вокруг кучки обрезанных проводов. Ладно, все могло бы закончиться гораздо хуже. Обожженная ладонь свекра, Сергея Сергеевича, уже была смазана «Спасателем» и заклеена воздухопроницаемым бинтом. Свекровь, все еще лежавшая в постели и встававшая только, чтобы по стеночке добрести до ванны или туалета, дремала и грохота на кухне не услышала. Будем считать, что на этот раз обошлось малой кровью.

Сергей Сергеевич, семидесятипятилетний инженер советской закалки, предпочитал чинить, все, что сломано с помощью паяльника, синей изоленты и такой-то матери. Сегодня ему приспичило отремонтировать стоявшее на кухне радио. Оно молчало уже больше года и никому, казалось бы, не мешало. До сегодняшнего дня. Началось с того, что вилку из розетки свекор выдернул вместе с этой самой розеткой, уж очень хлипкая оказалась. Чтобы вставить ее обратно, пришлось лезть на табурет. Покачнувшись, Сергей Сергеевич, удержался за дверцу навесного шкафа, слава Богу, но ее пришлось чинить. В процессе починки сломалась отвертка, и вот это было действительно загадкой. В радио, как выяснилось, отпаялся какой-то проводок, и припаивая его на место, старик закапал припоем столешницу, а заодно обжег себе руку.

Света вздохнула, как дети, честное слово. Ну, как их бросишь?

Она дописывала последние строчки в список покупок, когда в замке загремел ключ. Влажные салфетки (2 большие пачки), средство для чистки сантехники… что еще? Блокнот с ручкой крепились магнитом к дверце холодильника. Этот порядок Светлана завела, когда у свекрови стала сдавать память. Названивать ей из магазина с уточнениями было слишком неудобно, да и не помогало, а идея со списком оказалась неожиданно удачной. Теперь его забирал Андрей.

За спиной послышался тихий кашель.