Десять десятилетий

Вот запись из «Испанского дневника» от 8 августа 1936 года:

«…И, чем ближе к городу, с первыми улицами предместий, вступаешь в поток раскаленной человеческой лавы, неслыханного кипения огромного города, переживающего дни высшего подъема, счастья и безумства. …Заражаясь все больше этим настоенным в воздухе волнением, слыша, как тяжело колотится собственное сердце, с трудом продвигаясь в сплошной толчее, среди молодежи с винтовками, женщин с цветами в волосах и обнаженными саблями в руках, стариков с революционными лентами через плечо, среди портретов Бакунина, Ленина, Жореса, среди песен, и оркестров и воплей газетчиков, мимо свалки со стрельбой у входа в кино, мимо обугленных развалин церквей, в смешанном свете неоновых реклам, огромной луны и автомобильных фар…»

Можно сказать без преувеличения, что война в Испании разделила людей на два непримиримых лагеря: одни страстно желали победы Франко, другие всей душой были за республику. И, конечно, в таких ситуациях находятся люди, желающие сохранять нейтралитет, сторонники невмешательства. Очевидно, именно они и создали пресловутый Комитет по невмешательству в испанские дела, заседавший в Лондоне. Наряду с другими странами в этот комитет вошли Германия, Италия и Советский Союз. Но это была чистая формальность. Ни Гитлер, ни Муссолини, ни Сталин и не думали отказываться: одни — помогать Франко, а другой — помогать республике.

Непрерывным потоком шло вооружение: для мятежников — из Германии и Италии и так же точно из СССР — республиканцам. Потом уже совершенно открыто на стороне Франко появились целые итальянские дивизии и целые германские воздушные эскадрильи, нещадно бомбившие позиции республиканцев и самый Мадрид. Естественно, что расположенные к Испании гораздо ближе, чем Советский Союз, Италия и Германия имели гораздо больше возможностей помогать испанским фашистам, военное преимущество Франко непрерывно и неудержимо нарастало и превратилось в полное превосходство. Республика отчаянно сопротивлялась. Ей беззаветно и отважно помогала знаменитая Интернациональная бригада из добровольцев разных стран, убежденных антифашистов. Помогали советские военные советники, специалисты, летчики, танкисты. Но война была проиграна.

Самоотверженно сражался за Испанскую республику и спецкор «Правды» Михаил Кольцов. Конечно, он, согласно своей природе и своему характеру, сразу вышел за пределы чисто журналистской деятельности. За самое короткое время он стал признанным и авторитетным политическим советником при республиканском руководстве. Вот что вспоминал впоследствии Эренбург:

«…Трудно себе представить первый год испанской войны без М. Е. Кольцова. Для испанцев он был не только знаменитым журналистом, но и политическим советником. В своей книге «Испанский дневник» Михаил Ефимович туманно упоминает о работе вымышленного мексиканца Мигеля Мартинеса, который обладал большей свободой действий, нежели советский журналист».

Мигель Мартинес — это дань требованиям «невмешательства». Вот почему не советский журналист Михаил Кольцов, а «небольшого роста мексиканский коммунист Мигель Мартинес» вместе с рабочими дружинниками штурмует крепость Алькасар в Толедо, в которой засели франкисты. Не Михаил Кольцов, а Мигель Мартинес с пистолетом в руке пытается остановить дрогнувших под бешеным огнем из Алькасара и обратившихся в бегство дружинников. Это Мигель Мартинес, «озверев от обиды, вытащив пистолет из-за пояса, останавливает солдат, просит, умоляет, он тычет, как пальцем, дулом пистолета в их или собственную свою грудь, он ругается плохими ругательствами своей страны. Но нет, вся группа катится по склону обратно вниз и еще вниз, еще обратно… Штурм не удался».

Такое сочетание журналиста и бойца поражало современников. Такой вдумчивый и наблюдательный писатель, как Эрнест Хемингуэй, в своем знаменитом романе «По ком звонит колокол», посвященном событиям гражданской войны в Испании (он был свидетелем этих событий), упоминает о некоем русском журналисте небольшого роста по фамилии Карков. Он пишет, что «не встречал еще человека, у которого была бы такая хорошая голова, столько внутреннего достоинства и внешней дерзости и такое остроумие».

В романе Хемингуэя есть замечательный эпизод. Действие происходит в штабе генерального комиссара Интернациональных бригад, небезызвестного Андре Марти, некогда честного революционера, а ныне превратившегося в человека, одержимого патологической подозрительностью и шпиономанией. Он приказывает арестовать и намеревается расстрелять двух партизан, перебравшихся через линию фронта с важным донесением республиканскому командованию. Над партизанами нависает неминуемая смерть, и в этот момент в штабе случайно появляется Карков.

«…Марти встал. Он не любил Каркова, но Карков, приехавший сюда от «Правды» и непосредственно сносившийся со Сталиным, был в то время одной из самых значительных фигур в Испании».

Затем Хемингуэй рассказывает, как по настоянию Каркова Марти вынужден освободить обоих партизан и отправить их в республиканский штаб. Далее мы читаем: