Десять горячих дней (СИ)

      Муж­чи­на мо­ей меч­ты вер­нулся к сво­ей не­вес­те. Я ему не ну­жен. На­вер­ное, он рад, что я уво­лил­ся. Те­перь спо­кой­но же­нит­ся на сво­ей Ироч­ке и за­будет обо мне, как о страш­ном сне. У ис­то­рий «гей влю­бил­ся в на­тура­ла» кон­цовка всег­да оди­нако­вая - на­турал счас­тлив в бра­ке, а гей ос­тался с раз­би­тым сер­дцем. Я не­весе­ло хмык­нул.

      Че­го я тог­да жду? Вер­нусь до­мой, по­мирюсь с от­цом и бу­ду де­лать как он хо­чет. Ни­каких проб­лем ни с день­га­ми, ни с пар­ня­ми. Ти­хо, спо­кой­но, как в гро­бу. Стро­гие кос­тю­мы, серь­ёз­ные лю­ди, по­хорон­ные ли­ца. Дол­го ли я так про­тяну?

      Я взял те­лефон и наб­рал зна­комый но­мер.

      - Хме­лев­ский! - пос­лы­шал­ся в труб­ке уве­реный го­лос.

      - Ал­ло, пап. Это я...

***

      - Мак­си­муш­ка, ты уве­рен, что хо­чешь это сде­лать? - ба­буш­ка под­ли­ла из чай­ни­ка ки­пят­ка в мою чаш­ку. - Тре­вож­но мне за те­бя.

      Она всег­да чувс­тво­вала, ког­да у ме­ня бы­ли проб­ле­мы. Я вздох­нул, опус­тив взгляд в чаш­ку, и при­нял­ся по­меши­вать ло­жеч­кой чай.

      - Ведь ты же нес­прос­та в Мос­кву вер­нулся? У те­бя же в Пи­тере всё так хо­рошо шло. И ра­бота те­бе нра­вилась, и под­ру­жил­ся ты с кем-то.

      Я по­жал пле­чами.

      Она взя­ла из ва­зоч­ки пе­ченье и по­ложи­ла его на край мо­его блюд­ца, сов­сем как в детс­тве.

      - А ну-ка, да­вай рас­ска­зывай, что у те­бя про­изош­ло.

      - Ни­чего. Прос­то сос­ку­чил­ся по до­му, по­это­му и ре­шил вер­нуть­ся.

      - Ну уж, по до­му. А-то я не знаю, ка­кие у вас с Ан­то­ном от­но­шения.

      - Ус­тал я от Пи­тера, ба. От без­де­нежья ус­тал. По­нима­ешь?

      - Нет, не по­нимаю. Ты же всег­да хо­тел быть не­зави­симым, ни­ког­да труд­ностей не бо­ял­ся. И нра­вилось те­бе в Пи­тере. Ты и пе­реб­рался ту­да толь­ко по­тому, что ат­мосфе­ра там осо­бая, пи­тер­ская. Пом­нишь? - она от­пи­ла из чаш­ки.

      - Ну рань­ше нра­вилось, те­перь ра­зон­ра­вилось.

      - Ох, тем­нишь ты, Мак­сим. Не до­гова­рива­ешь. Мо­жет, оби­дел те­бя кто? Или с маль­чи­ком по­ругал­ся? - за­говор­щицки про­шеп­та­ла она, нак­ло­ня­ясь к сто­лу и заг­ля­дыва­ясь в моё ли­цо.

      Я тут же вспых­нул, точ­но спич­ка, не зная ку­да спря­тать гла­за.

      - Ник­то ме­ня не оби­жал! - бур­кнул я.

      - Ну я так и ду­мала. Все де­ло в маль­чи­ке.

      - Я те­бя не по­нимаю, - я был го­тов сго­реть от сты­да.

      - Ты бы мне не врал! Я не вче­ра ро­дилась. По­нимаю, из-за че­го вы с Ан­то­ном всё вре­мя ссо­ритесь. Из-за это­го ты и в Пи­тер сбе­жал. Ведь так?

      Я за­мер, ка­менея от ужа­са. Она что, всё это вре­мя зна­ла обо мне?! Зна­ла и мол­ча­ла?! Но тог­да я ни­чего не по­нимаю. Я-то ду­мал, что ба­буш­ка не до­гады­ва­ет­ся, по­это­му до сих пор и лю­бит ме­ня.

      - Ох, Мак­сим, Мак­сим, - по­кача­ла она го­ловой. - Я не твой отец, по­нимаю, что ты с этим ни­чего по­делать не мо­жешь. И не иг­ра это ни­какая. Не нас­морк, зав­тра не прой­дёт.

      - И что? - я вски­нул на нее нас­то­рожён­ный взгляд, ожи­дая ка­кого-то под­во­ха.

      - А ни­чего. Мне не­важ­но, кто те­бе нра­вит­ся, маль­чи­ки или де­воч­ки. Ты мой внук. И для ме­ня глав­ное, что­бы ты был жив, здо­ров и счас­тлив, - она вздох­ну­ла. - Твоё счастье-то ме­ня и бес­по­ко­ит. За­чем ты по­обе­щал Ан­то­ну, что же­нишь­ся на этой де­воч­ке? Ведь ты же ни­ког­да не по­любишь её. По­верь, жить с не­люби­мым че­лове­ком не так уж лег­ко. И се­бе жизнь ис­портишь, и ей.

      - Мне всё рав­но, - про­буб­нил я, от­во­дя взгляд.

      - Что у вас с ним про­изош­ло? - она пос­мотре­ла на ме­ня. - Ну, что мол­чишь?

      - Не по­нимаю, о чём ты.

      - Ну вот опять! Ска­жешь, маль­чи­ка у те­бя в Пи­тере не бы­ло? И не ссо­рил­ся ты с ним? Дол­го ещё мне врать со­бира­ешь­ся?

      - Я не вру.

      - Как звать его, хоть ска­жешь?

      Я за­мял­ся, бы­ло как-то стран­но об­суждать та­кое. Ес­ли чес­тно, свои лю­бов­ные де­ла я ещё ни­ког­да и ни с кем не об­суждал. А тут вдруг при­ходит­ся об этом го­ворить. И не с кем-ни­будь, а с род­ной ба­буш­кой.

      - Алек­се­ем, - прох­ри­пел я сев­шим от вол­не­ния го­лосом, всё ещё ста­ра­ясь не встре­чать­ся с ба­буш­кой взгля­дом. - Толь­ко не ссо­рились мы с ним.

      - А что тог­да? Ну же го­вори, не бой­ся. Что у те­бя прик­лю­чилось?

      Ме­ня вдруг как прор­ва­ло. Я рас­ска­зал ей всё: и про Лё­ху, и про пу­тёв­ку, и про наш по­целуй в клу­бе, и про не­ожи­дан­ную встре­чу в а­эро­пор­ту.

      - ...А по­том они прос­то у­еха­ли, - за­кон­чил я и за­мол­чал, не же­лая пос­вя­щать ба­буш­ку в под­робнос­ти сво­ей ти­хой ис­те­рики в ту­але­те.

      - Бед­ный ты мой, бед­ный. За что же он так жес­то­ко с то­бой пос­ту­пил? И что, по­том ты да­же не пы­тал­ся с ним по­гово­рить?

      - О чём тут раз­го­вари­вать? И так всё яс­но. Я ему не ну­жен, - я на­тяну­то улыб­нулся. По­хоже, улыб­ка у ме­ня по­лучи­лась вы­мучен­ная. Ба­буш­ка со­чувс­твен­но пог­ла­дила ме­ня по го­лове.

      - Не пе­режи­вай, Мак­си­муш­ка. Всё на­ладит­ся. Вот уви­дишь. А с же­нить­бой не спе­ши. По­думай хо­рошень­ко. На­лома­ешь дров, толь­ко ху­же се­бе сде­ла­ешь.