Десять книг об архитектуре

2. Особенно хорошо это можно видеть на примере древних ваятелей и живописцев, потому что из них остались навсегда в памяти потомства те, которые были отмечены знаками достоинства и снискали благоволение, как, например, Мирон, Поликлет, Фидий, Лисипп и другие, достигшие, благодаря своему искусству, знаменитости тем, что исполняли работы для великих государств, или для царей, или для знатных граждан. Тогда как те, которые, отличаясь не меньшим рвением, дарованием и искусством, создали не менее замечательные и совершенные произведения для граждан низкого положения, не оставили по себе никакой памяти, не потому, что им недоставало стараний или искусства в их мастерстве, а лишь из-за того, что им не посчастливилось: таковы, например, Гегий Афинский, Хион Коринфский, Миагр Фокейский, Фаракс Эфесский, Беда Византийский и многие другие. Подобно этому и живописцам, вроде Аристомена Фасосского, Поликла и Андрокида Кизикских, Теона Магнесийского и других, у которых не было недостатка ни в старании, ни в рвении к своему мастерству, ни в искусстве, были препятствием к признанию их достоинств либо их собственные скудные средства, либо непостоянство счастья, либо же успех их соперников на пути к достижению славы.

3. Однако если не надо удивляться тому, что из-за неведения остаются в тени достоинства искусства, то следует глубоко негодовать, когда, и притом нередко, угождение на пирах выманивает лестью лживое одобрение, заставляя уклоняться от справедливых суждений. Итак, если бы, как того хотелось Сократу, чувства, мнения и знания, изощренные науками, были совершенно ясны и явны, то не имели бы силы ни угождение, ни происки, а исполнение работ охотно поручалось бы тем, кто достиг наивысшей степени знания честным и старательным изучением наук. Так как, однако, все это не очевидно и не доступно взору, как, на наш взгляд, должно было бы быть, и я вижу, что угождают скорей невеждам, чем людям сведущим, то я, считая, что не следует состязаться в происках с невеждами, предпочитаю показать достоинства нашей науки путем издания этого руководства.

4. Итак, император, в первой книге я изложил тебе то, что относится к нашему искусству, какие у него достоинства и какими знаниями должен обладать архитектор, а также объяснил, почему ему следует их усвоить, распределил по отделам основные положения архитектуры и дал им точные определения. Затем, что чрезвычайно существенно и важно, я дал научно обоснованные наставления о выборе здоровой местности для города; разъяснил при помощи чертежей, какие бывают ветры и откуда каждый из них дует; указал, как надо правильно располагать внутри городских стен улицы и переулки, и на этом закончил первую книгу. Затем во второй книге я говорил о строительных материалах, об их применении при постройках и о том, каковы их природные свойства. Теперь же, в третьей книге, я скажу о храмах бессмертных богов и, как должно, разъясню их устройство.

Глава I. О соразмерности в храмах и в человеческом теле

Книга III. Глава I. О соразмерности в храмах и в человеческом теле. Полный текст трактата Витрувия «Десять книг об архитектуре» (Vitruvius "De architectura libri decem") публикуется по изданию Всесоюзной Академии Архитектуры 1936 года. Перевод Петровского Ф.А.

1. Композиция храмов основана на соразмерности, правила которой должны тщательно соблюдать архитекторы. Она возникает из пропорции, которая по-гречески называется avoλoyia. Пропорция есть соответствие между членами всего произведения и его целым по отношению к части, принятой за исходную, на чем и основана всякая соразмерность. Ибо дело в том, что никакой храм без соразмерности и пропорции не может иметь правильной композиции, если в нем не будет такого же точного членения, как у хорошо сложенного человека.

2. Ведь природа сложила человеческое тело так, что лицо от подбородка до верхней линии лба и начала корней волос составляет десятую долю тела, так же как и вытянутая кисть от запястья до конца среднего пальца; голова от подбородка до темени — восьмую, и вместе с шеей, начиная с ее основания от верха груди до начала корней волос, — шестую, а от середины груди до темени — четвертую. Что до длины самого лица, то расстояние от низа подбородка до низа ноздрей составляет его треть, нос от низа ноздрей до раздела бровей — столько же, и лоб от этого раздела до начала корней волос — тоже треть. Ступня составляет шестую часть длины тела, локтевая часть руки — четверть, и грудь — тоже четверть. У остальных частей есть также своя соразмерность, которую тоже принимали в расчет знаменитые древние живописцы и ваятели, и этим достигли великой и бесконечной славы.