Десять ли персиковых цветков

Вопрос прозвучал ласково, но, вопреки медовому тону, его рука действовала напористо: вовсе не собираясь останавливаться, она, нежно поглаживая мою кожу, уверенно двигалась вниз вдоль позвоночника. Его обычно холодные пальцы обжигали словно пламенем. От его прикосновений я таяла, будто сладкое тесто, оказавшееся во рту. Губы Е Хуа переместились к моему подбородку, принявшись слегка покусывать его. Сжав зубы, я пыталась сдержать стоны. Я почувствовала, как внутри меня что-то пускает корни, в одно мгновение это что-то превратилось в большое дерево, стремившееся слиться в единое целое с Е Хуа. Его губы двигались от подбородка к уголку рта, нежно целовали и прикусывали мою нижнюю губу, заставив меня приоткрыть рот. Я горела от желания: поцеловав принца в ответ, я перехватила инициативу и проникла языком в его рот. Кажется, он удивился и, погладив меня ниже талии, крепче прижался ко мне. От его действий меня бросило в дрожь. Я даже на мгновения забыла про движения языком, но к тому времени, когда это осознала, его язык уже вовсю хозяйничал у меня во рту.

Я была уже на грани. Не зная, как долго еще будут продолжаться предварительные ласки, я дождалась, когда он закончит поцелуй, и с нетерпением произнесла:

– Давай же, скорее…

Я испугалась собственного голоса, который прозвучал непривычно мягко и тягуче. Он замер, а затем рассмеялся и сказал:

– Моя рука все еще отказывается подчиняться мне, так что, Цянь-Цянь, ты будешь сверху.

Его глубокий голос ласкал слух, отчего в голове путались мысли, а в голове все превратилось в кашу. Я согласилась и оказалась сверху. Когда он вошел в меня, я, не в силах сдержать порыва, впилась ногтями в его кожу. Е Хуа застонал и, приподняв голову, прошептал мне на ухо:

– Завтра же обстригу тебе когти.

Когда я притворялась предсказателем в мире смертных, наши дела не всегда шли в гору, и в свободное время я, помимо развлекательных книг, читала и канон. В благопристойных книгах часто встречалось следующее наставление: «Давая волю чувствам, не следует пренебрегать церемониалом». Десятый, с которым мы предсказывали смертным будущее, говорил, что у утверждавшего подобное было явно что-то не в порядке с головой. Я соглашалась с Десятым: если всю жизнь следовать церемониалу и сдерживаться, то так все хорошее и упустить можно. За прошедшие сто восемь тысяч лет я и так только и делала, что сдерживалась. Я подумала, что если сейчас отвергну Е Хуа, то это будет настоящим самоистязанием.

Утомленная, я упала в объятия Е Хуа, который лег на бок, чтобы было удобнее перебирать мои волосы. Я не знала, о чем он думал в тот момент. В моей голове все еще царил хаос, мысли путались. Какое-то время я пребывала в растерянности, а затем вдруг вспомнила кое-что важное. О Будда! Четвертый брат был прав. За всю мою долгую жизнь мне ни разу не случалось так терять голову, как сейчас. Я уже несколько дней находилась рядом с Е Хуа, но так и не сказала ему кое-что важное, то, что должна была сказать незамедлительно, в первый же миг нашей встречи. Повернувшись к принцу, я прижалась к его груди и, глядя ему в глаза, спросила:

– Ты помнишь, когда мы были в Западном море, я сказала, что разорву нашу помолвку?

Принц сразу напрягся. Прикрыв глаза, он ответил:

– Помню.

Придвинувшись к нему, я чмокнула принца в нос и сказала:

– Тогда я была не до конца откровенна с тобой, поэтому тебе не стоит воспринимать те слова близко к сердцу. Сейчас между нами любовь и полное взаимопонимание, и, конечно же, я не хочу разрывать помолвку. В Западном море у меня было много свободного времени, чтобы подумать о дате бракосочетания. Второй день девятого месяца благоприятен для свадеб, работы в поле, забоя скота и жертвоприношений. В общем, этот день подходит для множества дел. Как ты считаешь, нужно ли поговорить с твоим дедом о том, чтобы сыграть свадьбу во второй день девятого месяца?

Принц резко открыл глаза. В его угольно-черных зрачках я могла разглядеть свое лицо. Он долго молчал, а затем хриплым голосом переспросил:

– Что ты только что сказала?

Мысленно я повторила свои слова и решила, что в них не было ничего из ряда вон выходящего. Я подумала, что, возможно, это не совсем прилично – искать встречи с дедом, чтобы обсудить с ним дату нашей свадьбы, и, вероятно, противоречит церемониалу Небесного дворца? В церемониале Небес слишком много тонкостей.

Я наклонилась ближе к его лицу и сказала:

– Это моя вина, я не продумала все как следует. Будет весьма неблагоразумно, если ты займешься решением этого вопроса, лучше уж мне отправиться к отцу и матушке. В конце концов, брак – дело серьезное, подобные вопросы должны решать родители.

Едва я закончила говорить, как оказалось в плену его объятий, настолько крепких, что из моей груди вырвался сдавленный стон. Е Хуа, прижимая меня к себе, после долгой паузы произнес:

– Скажи еще раз, что ты чувствуешь ко мне?