Десять ли персиковых цветков

Когда я была учеником на горе Куньлунь, Мо Юань обучал нас различным наукам и искусствам, в том числе и военной стратегии. Уроки тактики преподавались на протяжении двадцати тысяч лет и имели честь занимать первое место среди всех ненавистных мне предметов, опережая даже такие сложные дисциплины, как даосизм и буддизм. С тех пор стоило мне увидеть карту с расстановкой войск, как у меня начинала болеть не только голова, но и все тело. Поэтому я, немного полюбовавшись изящными движениями пальцев Е Хуа, уверенно сжимавших кисть, прислонилась к перилам беседки и закрыла глаза.

И тут издали послышался звонкий голосок Колобочка, который звал меня:

– Матушка, матушка!

Поднявшись со скамьи, я увидела, что это действительно Колобочек. Он был одет в изумрудно-зеленую рубашку. Обеими ручками мальчик поддерживал мешок, перекинутый через левое плечо. Ноша выглядела довольно тяжелой. Колобочек шагал, покачиваясь из стороны в сторону. Е Хуа отложил кисть и, подойдя к ступенькам, ведущим в беседку, посмотрел на сына. Я подошла ближе к принцу, тоже всматриваясь в фигуру Колобочка. Тот, стоя в десяти шагах, снова громко крикнул:

– Матушка!

Я откликнулась. Пухлячок медленно присел на корточки, осторожно опустил мешок на землю, затем вытер пот с лица и закричал:

– Матушка, матушка! Я принес тебе сахарный тростник с гор Линшань! Я сам нарубил, сам…

Он задумался, а затем продолжил:

– Я нашел самый большой, самый здоровый стебель и срубил его, хе-хе-хе…

Закончив говорить, он опять поволок мешок, потихоньку приближаясь к нам. Я хотела помочь ему, но Е Хуа остановил меня, сказав:

– Пусть сам тащит.

Я была так увлечена наблюдением за Колобочком, что едва заметила, как в кустах цветов, название которых было мне неизвестно, мелькнул чей-то силуэт. Незнакомая фигура тоже держала мешок, который, однако, был намного меньше мешка Колобочка. Вскоре фигура приблизилась, и в мягком свете фонарей я увидела миловидное лицо, на котором читалось удивление.

Раздался крик Колобочка:

– Чэн Юй, Чэн Юй, это моя матушка! Ты посмотри, правда же, она очень красивая?

Так, значит, этот женоподобный красавчик – тот самый Изначальный владыка Чэн Юй, который обожал дергать тигра за хвост и играть с огнем. Чэн Юй медленно перевел взгляд на меня, долго смотрел мне в глаза, а затем ущипнул себя за бедро. Поморщившись от боли, он процедил сквозь зубы:

– Ваше Высочество, могу ли я прикоснуться к госпоже?

Е Хуа закашлялся. Я была потрясена.

Чэн Юй был одет в просторное одеяние с широкими рукавами: весь его наряд был мужским. Однако голос его звучал мягко и мелодично, грудь не была плоской, так что его с трудом можно было бы принять за юношу. По мнению мудрой высшей богини, которая много лет носила мужскую одежду, Чэн Юй определенно был девушкой.

Прежде чем Е Хуа успел что-то сказать, Колобочек подбежал к нам, загородил меня собой и, задрав голову, воскликнул:

– Разве Третий дедушка не излечил тебя от желания трогать все, что кажется необычным? Матушка принадлежит отцу, и только отец может трогать ее, зачем тебе прикасаться к ней?

Е Хуа улыбнулся, а я закашлялась. Лицо Чэн Юй позеленело от досады, и она обиженно произнесла:

– Я впервые в жизни вижу высшую богиню. Что же, я не могу даже прикоснуться к ней?

Колобочек протестующе воскликнул:

– Нет!

Чэн Юй продолжила бурчать:

– Я только разок дотронусь, неужели нельзя?

Колобочек стоял на своем:

– Отойди!

Чэн Юй вытащила из рукава платок и, протерев глаза, сказала:

– Когда я была юна, меня безо всякой причины, ни с того ни с сего, забрали на Небеса и сделали Изначальной владычицей. Я часто уставала от Третьего принца, много лет горевала, жила безо всякой надежды. Всю жизнь я мечтала лишь о том, чтобы прикоснуться к высшей богине, но даже этому маленькому желанию не дано исполниться. О, Звездный владыка Сы Мин, как же вы жестоки ко мне!

У нее был такой несчастный вид: казалось, она действительно сейчас зальется слезами. Я усиленно соображала. Судя по всему, Третий принц, о котором шла речь, был Третьим дедом Колобочка, младшим братом Второго принца Сан Цзи, Третьим дядюшкой Е Хуа – принцем Лянь Суном.

Открыв рот, Колобочек посмотрел на меня, затем перевел взгляд на отца. Мальчик долго собирался с мыслями и в конце концов сказал:

– Хорошо, можешь прикоснуться, но только чуть-чуть.

Е Хуа искоса взглянул на Чэн Юй, а затем вернулся к каменному столу и снова развернул карту. Прежде чем взять кисть, он негромко произнес:

– Заигрываешь с моей будущей женой, обманываешь моего сына. Чэн Юй, в последнее время ты переходишь все границы.

Сияющая от радости Чэн Юй уже стояла с протянутой ладонью. Ее рука, даже не коснувшись моей одежды, после слов принца послушно опустилась.