Десять ли персиковых цветков

– Твой суженый хоть и молод, но подходит к делам со всей серьезностью. Говорят, что несколько недель назад он отправил докладную записку Небесному владыке. Это было на второй день твоего пребывания в Западном море. В записке принц напоминал, что трава бессмертия, произрастающая на острове Инчжоу, нарушает законы мира бессмертных. Он перечислил множество причин, по которым Небесному владыке следует разрешить ему уничтожить всю траву бессмертия. Небесный владыка счел это предложение дельным и дал разрешение. Спустя два дня после того, как Е Хуа отправился на остров Инчжоу, пришла весть, что он утонул в Восточном море. Однако через день принц вернулся, чем несказанно обрадовал владыку. Е Хуа был тяжело ранен: Небесный владыка полагал, что раны его внуку нанесли четыре свирепых зверя, которые охраняли траву бессмертия. Он очень раскаивался, что переоценил силы принца и не отправил с ним помощников. Я сначала тоже думал, что принц истощен борьбой с четырьмя свирепыми зверями на острове Инчжоу, но позже, когда он поведал мне о пилюле, тайно им выплавленной, я понял, что, кроме потерянной руки, других повреждений у него нет. Эти чудовища сами пострадали в той схватке: Е Хуа разрубил их на части. Причиной же его ужасного состояния стало то, что, собрав траву бессмертия и потеряв часть совершенствования, Е Хуа сразу же приступил к выплавке пилюли. Что касается его ран, то тебе не стоит беспокоиться об этом: я уже дал ему все необходимые лекарства. Потихоньку он восстановится, но останется калекой. Хотя, конечно, не навсегда. Я сделал ему руку. Да, сейчас ею нельзя полноценно пользоваться, но через десять тысяч лет она станет как родная.

Высоко в небе, в обрамлении ветвей, висела большая, холодная луна. Она казалось очень тусклой и бледной.

Чжэ Янь со вздохом продолжил:

– Он не хотел никого беспокоить, поэтому попросил меня передать пилюлю. Е Хуа полагал, что, как твой будущий муж, должен помочь тебе вернуть долг высшему богу Мо Юаню. Я утаил правду, поскольку боялся твоего упрямого нрава. Если бы ты узнала, что он выплавил пилюлю, истратив большую часть своего совершенствования, то ни за что бы не приняла его помощь. Я боялся, что ты будешь переживать. Впрочем, если принять во внимание твою дотошность, ты бы точно проверила изначальный дух принца Западного моря после того, как дала ему пилюлю. Меня восхищает в Е Хуа готовность взять всю ответственность на себя, у него характер настоящего принца!

Вздохнув еще раз, он с сожалением произнес:

– В пятьдесят тысяч лет он смог обезглавить таотэ и цюнци, лишить жизни четырех свирепых зверей! Его ждет блестящее будущее. Очень жаль, что столь чистое совершенствование исчезло без следа…

Я не смогла сдержать всхлипов; сердце разрывалось на части.

Чжэ Янь предложил мне остаться у него на ночь. Я была очень признательна ему за его доброту, но отказалась. Взяв у него лучшее снадобье, подпитывающее ци, я встала на благовещее облако. Серебристый свет луны освещал мой путь на Небеса.

Чжэ Янь уже излечил Е Хуа. Уговаривая меня остаться на ночь, он сказал, что мое присутствие на Небесах ничем не поможет, но я все равно хотела присмотреть за принцем. Пусть даже сделать что-то совсем незначительное – лишь бы быть рядом с ним. Превратившись в мотылька, я миновала нескольких тигров, что охраняли Южные небесные врата, проследовала по пути, который мне показали днем, и влетела в зал Высочайшего пурпура, в котором жил Е Хуа.

В зале царила непроглядная тьма. Я попыталась опуститься на пол, но по неосторожности приземлилась на табурет. Табурет с грохотом опрокинулся, и в зале мгновенно вспыхнул свет. Облаченный в белоснежные одежды Е Хуа, прислонившись к изголовью кровати, с недоумением смотрел на меня. Прежде я видела его только в черном. Е Хуа, в тонком белом одеянии, казался невероятно привлекательным. Струившиеся по плечам черные как смоль волосы притягивали к себе взгляд.

Он долго смотрел мне в глаза, а затем, слегка нахмурившись, спросил:

– Разве ты не должна быть сейчас в Западном море и ухаживать за принцем? Вместо этого ты посреди ночи врываешься в мои покои. Неужели с принцем Де Юном что-то случилось?

Его хмурый взгляд завораживал. Усмехнувшись, я непринужденно ответила:

– С Де Юном все в порядке. Мои дела в Западном море закончены, и я вспомнила о твоей раненой руке. Боюсь, тебе будет тяжело самому заваривать чай, и я пришла, чтобы ухаживать за тобой.

Поскольку Е Хуа скрыл свое истинное состояние, не желая меня расстраивать, я решила, что будет лучше продолжать делать вид, будто я ничего не знаю. Он непонимающе посмотрел на меня, но затем улыбнулся и, подвинувшись на постели, сказал:

– Цянь-Цянь, иди сюда.

Его голос был таким глубоким, что я покраснела до самых кончиков ушей и, кашлянув, попыталась отвертеться:

– Да нет, я лучше потесню Колобочка. Отдыхай спокойно, завтра я снова приду проведать тебя.

Я повернулась, чтобы уйти, но не успела я дойти до двери, как погас свет. В темноте я тут же потерялась и, конечно, снова споткнулась о табурет. Е Хуа обнял меня со спины и произнес: