Десять ли персиковых цветков

Ночью мы вместе с Колобочком отправились смотреть на речные фонари[56]. Фонарики были сделаны в форме лотосов, в сердцевине которых горела маленькая свечка. Смертные спускали их на воду и загадывали желание.

Колобочек взял свой фонарь и пробормотал:

– Да будет преумножаться пять видов зерна[57], да будет процветать шесть видов скота…[58]

Сказав это, довольный мальчик опустил фонарь в воду. Удивительно, но фонарик не потонул под грузом желаний малыша. Он вращался на месте, а когда подул ветер, неспешно уплыл вдаль.

Е Хуа и мне дал речной фонарь.

Смертные молят бессмертных о благословении, а кому же возносят молитву сами бессмертные?

Принц полушутливым тоном обратился ко мне:

– Не стоит слишком много размышлять, вы можете просто опустить фонарь на воду, и все у вас будет хорошо.

В его словах была доля истины. Я смущенно взяла фонарь, встала рядом с Колобочком, и мы вместе отправили бумажный лотос в дальнее путешествие.

Сегодняшний день прошел на славу. Опустив фонарь, Колобочек понял, что очень сильно устал. Но продолжал повторять, что не хочет возвращаться в Цинцю, что хочет провести в мире смертных всю ночь. И что хочет узнать, каково это – спать на тех же кроватях, на которых спят смертные. Следует сказать, что в это время уже ходили стражи с колотушками. Во всем городе двери, на которых при свете фонарей можно было различить надпись «Постоялый двор», были теперь заперты. Хотя это был и маленький городок, многие частенько наведывались сюда ради развлечений. Мы начали стучаться в двери постоялых дворов, и только на третий раз нам удалось найти свободную комнату.

Колобочек крепко спал на руках у Е Хуа. Сонный хозяин, зевнув, сказал нам:

– Поскольку вы оба мужчины, мне не составит труда пристроить вас на ночь. В этом городе всего три постоялых двора. Дворы господина Вана и господина Ли забиты под завязку. У меня у самого комната освободилась только что, один постоялец ушел.

Е Хуа коротко кивнул, и старый хозяин окликнул кого-то в доме. Натягивая на ходу верхнее одеяние, к двери выбежал один из работников. Он подошел к нам, чтобы проводить. На втором этаже работник открыл дверь в комнату. Е Хуа положил Колобочка на кровать, а затем велел прислужнику принести воды для умывания. В этот момент у меня заурчало в животе. Мельком взглянув на меня, он добавил:

– Принесите нам еще закусок.

Молодой человек, вероятно, очень хотел спать, поэтому решил обслужить нас троих поскорее. Он быстро принес нам воду и закуски – два мясных блюда и одно без мяса: маринованную говядину, свиные ребрышки и тофу с зеленым луком. Я съела лишь пару кусочков и больше не смогла притронуться к еде. Обычно я не очень привередлива, но, видимо, в последнее время ела слишком много блюд, приготовленных Е Хуа. Теперь я знаю, каково это – питаться вкусной едой, и стала намного избирательней.

Е Хуа, при свете лампы изучавший свиток, посмотрел на меня, потом на блюда на столе и сказал:

– Если больше не будете есть, то умывайтесь и ложитесь спать.

Эта была обычная комната, в которой стояла лишь одна кровать. Я какое-то время неуверенно смотрела на нее, но затем решилась и, не раздеваясь, легла. Е Хуа даже словом не обмолвился, как нам троим разделить кровать, он был совершенно невозмутим. А с моей стороны было бы неприлично задавать ему этот вопрос. Колобочек сладко спал. Я подвинула мальчика на середину кровати, взяла еще одно большое одеяло, свернула его рядом и улеглась у стенки.

Е Хуа все еще изучал бумаги.

Посреди ночи, сквозь сон, я почувствовала, как кто-то обнял меня и нежно шепнул:

– Я всегда знал, какой у тебя характер, но не ожидал, что ты будешь так решительна. Ты совсем забыла о прошлом. Иногда я надеюсь, что ты все вспомнишь, но одновременно надеюсь, что этого никогда не случится.

Я не стала обращать внимания на его слова, мне очень сильно хотелось спать. Повернувшись на бок, я обняла Колобочка и снова погрузилась в мир сновидений.

На следующее утро, когда я проснулась, за окном уже ярко светило солнце. Е Хуа сидел на том же самом месте и продолжал изучать бумаги. Только лампа теперь не горела. Меня мучили сомнения: он действительно всю ночь сидел здесь или все-таки, проснувшись раньше меня, снова принялся за бумаги?

Колобочек, усевшись за стол, позвал меня:

– Матушка, каша очень густая. Это я тебе принес, поешь!

Погладив малыша по голове, я похвалила его. Затем умылась, попробовала кашу и поняла, что она чем-то похожа на ту, что готовил Е Хуа. Подняв голову, я посмотрела на него. Он, даже не взглянув на меня, сказал:

– Тут отвратительно готовят. Я побоялся, что А-Ли не притронется к еде, поэтому воспользовался их кухней и сварил кашу.

А-Ли продолжал весело щебетать:

– Когда мы жили на горе Цзюньцзи, мне не нравилось то, что готовила для нас принцесса Восточного моря. Но никогда не было такого, чтобы отец нарочно для меня приготовил что-нибудь еще.

Принц закашлялся. Я поняла, что он сделал это только ради меня, но не стала показывать самодовольство и, опустив голову, усердно принялась за кашу.

Глава 9 Роковая красавица