Десять месяцев (не)любви

Полина в глубине души терпеть её не могла, и однокурсница платила ей той же монетой. Раньше до открытой конфронтации дело не доходило, просто — вот уже четыре года подряд — они старательно делали вид, что не замечают друг друга. Однако после знаменитого освобождения избранных от диктантов по современному русскому языку Селиванова спустила всех собак на Кострову, точно это она была виновата в разделении курса. Полине была крайне неприятна эта самоуверенная и самовлюблённая особа, которая свято уверовала в то, что весь мир вертится исключительно вокруг её персоны.

Сейчас, находясь в комнате девушек, Ирина всё-таки вынуждена была поздороваться с Полиной, и та сдержанно ей ответила. Приехала Селиванова не просто так, а по делу: за конспектами по теории языка и устному народному творчеству, которые ей обещала дать Ксения. На этой неделе должны были состояться семинары, а Ирина счастливо прогуляла все важные лекции.

— Хочешь чаю с сушками? — предложила Ксения из вежливости, хотя тоже не особо жаловала Селиванову. Та лишь отмахнулась:

— Отстань ты со своими сушками… И вообще, Ксень, что ты сидишь дома, как бабка? Поехали со мной в нормальное кафе, хоть приличного кофе выпьём! С тортиком. Как вы тут не дохнете с тоски, у вас же даже телевизора нет?!

— Видишь ли, дорогая моя, — обстоятельно разъяснила ей Ксения, — всемирная сеть интернет была создана не только ради инстаграмчика. Поверь, иногда там можно найти много интересного… что вполне заменяет телевизор.

— Ску-учно, — протянула Ирина, сморщив нос. — В наши-то годы сидеть дома с книжечкой, когда вокруг столько развлечений…

— Ты бы лучше тоже ехала домой и хорошенько подготовилась к семинару, — миролюбиво посоветовала Ксения. — Говорят, Громов гоняет всех в хвост и в гриву, а кто плохо себя покажет — не получит допуска к экзаменам.

— Вообще оборзел, — со вздохом поддакнула Селиванова, моментально переключаясь. — И за какие только грехи он свалился на наши головы? Сидел бы у себя в Питере и не рыпался. А теперь сразу два экзамена ему сдавать, ну что за наказание! Чем плох был Астаров, я не понимаю…

— Да, наш Астаров — дядька покладистый. Бывало, помычит-помычит — да и согласится со всем тем бредом, что ему несут, — Ксения пренебрежительно хмыкнула.

— Астарову обе эти дисциплины до лампочки, он и вёл-то их прежде кое-как, через силу, просто потому, что подходящего педагога не было, — вмешалась Полина, не вытерпев. — А Громов — специалист, поэтому и требования у него выше, и спрос строже. По-моему, надо радоваться, что хоть на пятом курсе нам стали преподавать эти предметы всерьёз, а не на "отвяжись".

— Вот ты и радуйся, — Ирина поджала тонкие губы. — Ты-то у нас нигде не пропадёшь, умница, везде найдёшь свою выгоду, любой лимон превратишь в лимонад… Мне же заслуги Громова по барабану, я тупо хочу сдать сессию — и всё! Кстати, — вспомнила вдруг она, и лицо её оживилось, а холодные глаза кровожадно блеснули, — знаете ли вы, что наш драгоценный доцент с большим скандалом уехал из Питера?

— Что за скандал? — тут же оживилась Ксения. — И откуда ты знаешь?

— Да у меня подруга учится в СПбГУ. Правда, не на филфаке, но о Громове наслышана. Говорит, чуть под суд не загремел! Весь универ гудел после того случая…

Полина почувствовала, как похолодели у неё руки, а кровь моментально отхлынула от лица.

— Какого случая? — спросила она ровным голосом, ужасно боясь услышать ответ.

— Да тёмная история, на самом деле… Вроде как студентку пытался не то изнасиловать, не то склонить к сожительству, я толком не поняла, — Ирина усмехнулась. — А с виду такой чистенький, благородный, ухоженный… ну кто бы мог подумать. В тихом омуте черти водятся!

— По-моему, это чушь собачья, — скептически фыркнула Ксения; Полина же, ошеломлённая услышанным, не могла вымолвить ни слова. — Если бы правда было изнасилование или что-то в этом роде… да разве удалось бы так легко замять дело? Сейчас подобная информация со скоростью света распространяется. Особенно, если дело касается педагогов. Да и наш глубоко порядочный, стерильный Астаров никогда не принял бы на работу человека с подобным пятном в биографии.

— Ну, я свечку не держала, за что купила — за то и продаю, — обиделась Ирина. — А только дыма без огня не бывает.

— Обвинять без доказательств — глупо, — Ксения лениво потянулась.

— Но ты, Полинка, на всякий случай будь поосторожнее с Громовым, — будто бы заботливо предупредила Ирина. — Он ведь твой научный руководитель? Смотри, как бы тоже не начал поползновения… — и Селиванова захохотала, довольная собственной шуткой.

И опять — тяжесть чужого любопытного взгляда на собственном лице… Как ни пряталась Полина за книжкой, как ни отворачивалась, а скрыться от назойливого внимания Ксении, находясь с ней в одной комнате, было решительно невозможно.