Десять негритят

Сумка сегодня полнее обычного. Там связка бананов и апельсины человек на пять. У них в школе сегодня типа корпоратив - надо принести фрукты на букву "а" и на букву "б" - учат алфавит и фрукты лопают. Бедной учительнице надо каждый день изобретать, то что я вымучиваю только раз в сто лет после урагана Сэнди. Ну - так сама подписалась на это.

А вот я сейчас домой приеду, туфли скину - и в онлайн, напишу суточный роман в десять строчек. Позубоскалить продвинутых блогеров.

Интернет вырубило. Что ты тут делать будешь! Урагана не было, а интернет выбивает. Куда катится этот мир?

Есть золотое правило русской механики - вруби-выруби. Работает как часы на Спасской башне. Вырубил. Врубил. Есть контакт. А там в сетях - между грудью Волочковой и посмертными эротическими фото Аллы Пугачевой - снова стрельба в американской школе. Тоже мне - новость!

Будто раньше не стреляли. Перелестнул в первоисточник - врубил прямой стрим с эйбиси. И вот тут внимание пресыщенного потребителя информации захватило полностью. Не просто школа. Элементари скул. Это совсем дети. С шести до десят лет - я только вот сам от такой школы отчалил. Элементари скул - что тут добавить. Хотя сын уже не пускает дальше входных дверей - перед дамами сердца, наверное, стесняется.

Количество детей - двадцать. Двадцать. Двадцать бестолковых паханов обыденно пихнуло им в сумку бананов и облегченно высадило у здания школы. Навсегда.

Алфавит и апельсины им теперь не понадобятся. Совсем. На их письма Санта тоже не ответит. Последнее, что они слышали это негромкий четкий бой полуавтоматической винтовки, чудо техники незаменимого для боевых операций в условиях современного города. Работает как часы на Спасской башне под новый год.

Тупо смотрю на прямой стрим с вебкамер. Суетятся обвешанные оружием полицейские. Кавалькада скорых со всеми мигалками мчится к школе. А обратно разъезжается тихо. Уже без мигалок. Уже не куда спешить.

Медсестра в приемном покое больницы - надо встречать раненных все готово, пусть только везут. Пусть только везут.

Скорые проезжают мимо приемного покоя. Уже без мигалок. Уже не куда спешить.

Медсестра сползает по стене на задницу и размазывает по щекам лореаль.

В стрим врезается реклама. Если успеть до двадцатого можно оцепить славный лендровер. Процентная ставка просто смешная.

Появляется президент и отец. Он вытирает сухие глаза. Он обещает подумать о проблеме автоматическое оружия, которое продают рядом с со спиннингами и живым мотылем.

Снова школа. Детям приказывают закрыть глаза, когда они проходят мимо классов, где поработала винтовка-автомат. На стенах гирлянды и ушелевшие игрушки. Скоро новый год. С новым годом! Успели ли родители перехватить письма детей к Санте?

Успели ли уже оцепить фигурки барби и человека-паука? Слава богу айфонов они еще не просят в этом возрасте - не умеют толком читать. Апельсины это буква А, а бананы - это буква Б.

Диктор за кадром просит увести детей от экранов. Родителей загоняют в здание пожарной станции - скоро начнется опознание погибших. Скоро для родителей начнется маленький персональный конец света. Конец света он и может и не глобальный вовсе. Конец света - это установка внутри нас.

Конец. Конец света. Был свет - и нет его. А ветер теперь вместо музыки. Кока-кольный звон переполненных урн.

Странно, что и гробы в нашем веке тоже так величают - урны.

Десять негритят

Тот, кто идет не в ногу, слышит другой барабан

Кен Кизи, Полет над гнездом кукушки.

White trash (англ. White trash, букв. "белый мусор") -- грубый термин, нередко используемый в обиходной речи в США для обозначения деклассированных белых американцев, часто живущих на пособия по безработице, в ржавых трейлерах, отличающихся низким социальным статусом и уровнем образования. Эта категория людей часто страдает алкоголизмом, склонна к правонарушениям и антиобщественному поведению. Синоним вульгарности, "жлобства", которые трудно вывести. Назвать кого-либо "белым отребьем" -- означает обвинить его в социальном, финансовом или образовательном банкротстве.

Одним словом - белый мусор это люди, понятное дело люди белые, которые волею случая, либо по собственной лени, оказались на той же черте, или скорее, за той же чертой, что и большинство людей черных.

Я пишу в школьной тетрадке сына, ручкой которую жене подарили в роддоме, где пару недель назад у меня родилась дочь. Каждый раз, когда давишь на кнопку - на ручке меняются слоганы-транспаранты. "Я хочу спать в собственной кроватке", "Говори со мной чаще", "Читай мне", "Я люблю спать на спинке". Эти слова постоянно врываются в сумбурный поток моих серых мыслей.

Как странно писать ручкой в двадцать первом веке. Будто использовать телетайп вместо электронного мыла. Но моего компьютера уже нет. Нет боевого товарища, который помогал размножать мои странные мысли. Я продал его по объявлению. Недурно продал - мы проедали выходца из силиконовой долины целых две недели. Проели.