Десять плюс один

– При этом, знаете… не скажу, что «Долгий путь домой» входит в число моих самых любимых спектаклей, – признался Ричардсон, – если брать весь цикл пьес о пароходе «Гленкерн»[4], мне куда больше по душе «Луна над Карибским морем» или даже «В зоне». Сложность с «Луной над Карибским морем» заключается в том, что там четыре женских персонажа и все – негритянки. Таким образом, мы лишаемся свободы маневра в выборе актрис, который становится весьма ограниченным, а ведь нам как-никак надо думать о ролях и для белых студенток. Что же касается пьесы «В зоне», там вообще – одни мужские…

– Вы не в курсе, вынашивала ли мисс Леттигер…

– …роли, а у нас образовательное учреждение с совместным обучением юношей и девушек, поэтому от данной пьесы тоже пришлось отказаться. Впрочем, должен признать, что «Долгая дорога домой», несмотря на очевидные недочеты, просто идеально нам подошла. Если не брать в расчет двух эпизодических ролей в самом начале, количество и объем реплик у всех персонажей приблизительно одинаковы…

– Мистер Ричардсон, – Карелле наконец удалось вклиниться в монолог профессора, – вы не знаете, мисс Леттигер собиралась стать профессиональной актрисой или же для нее участие в постановке было обычным факультативным занятием?

– Честно говоря, я даже не знаю, насколько серьезны были ее намерения посвятить себя театру. Несколько раз мы мимоходом касались с ней этой темы, и у меня сложилось впечатление, что на тот момент она еще не успела принять окончательного решения. А может, перспектива стать актрисой ее пугала. Даже не знаю… Мне кажется, она никак не могла отойти от впечатления, которое произвел на нее наш город. Оно и понятно, восемнадцатилетняя девчушка, приезжает к нам из крохотного городишка… Вполне возможно, что планы покорения профессиональных театральных подмостков представлялись ей слишком далеко идущими…

– Отчего же? Ведь она поступила на кафедру драматического и ораторского искусства.

– Совершенно верно, – кивнул профессор, – но она у нас проучилась даже не год, а всего семестр.

– Она никогда не делилась с вами планами бросить учебу?

– Ни разу, – покачал головой Ричардсон.

– Ее уход вас удивил?

– Мистер Карелла, – вздохнул старик, – за долгие годы…

– Просто Карелла, – поправил детектив.

– Да, разумеется, простите. Так вот, Карелла, за долгие годы работы в университете преподаватель усваивает одно важное правило: никогда не удивляться поступкам и словам студентов.

– То есть вы хотите сказать, что ее поступок все же вас удивил? – хмыкнул Стивен.

– Ну… – профессор замялся, – девочка прекрасно училась и, как я вам уже сказал, была очень талантлива. Да, пожалуй, ее поступок меня удивил.

– Она участвовала в каких-нибудь других постановках?

– Нет.

– Вы ей что-нибудь преподавали?

– Нет, – все так же коротко ответил Ричардсон.

– Скажите, вы не в курсе, а родственники у нее в городе были?

– Простите, но я не имею об этом ни малейшего представления, – немного виновато произнес профессор.

– Спасибо, вы нам очень помогли, – склонил голову Карелла.

– Не за что. Был очень рад, – отозвался старик.

Оставив профессора в его крошечном кабинете, детективы в сопровождении проректора принялись спускаться по лестнице.

– Он сказочный зануда – просто на удивление, – промолвила Агнесса, – но память у него отменная. Надеюсь, он точно описал, какой в те годы была Бланш Леттигер. Вам хотя бы чуть-чуть пригодится то, что он рассказал?

– Мисс Мориарти, – вздохнул Карелла, – одна из сложностей работы детектива заключается в том, что сразу никогда не определишь, какие сведения полезны, а какие – нет. Это становится ясно только в самом конце, когда головоломка наконец собрана.

– Я это запомню, – кивнула проректор, – вне всякого сомнения, это поможет в моей отчаянной и нескончаемой битве с Холмсом.

– И пусть победит сильнейший, – торжественным голосом промолвил Карелла.

Обменявшись рукопожатиями с проректором, детективы вышли из здания навстречу солнечному свету.

– Что скажешь? – спросил Мейер.

– Даже не знаю, что думать, – хмуро произнес Стивен. – Почему она ни с того ни с сего ушла из университета? Была на хорошем счету, прекрасно училась, участвовала в самодеятельности… – Он пожал плечами.

– Ага, странное дело, правда? – покивал напарник. – Особенно если учесть тот факт, что она приехала из такой жуткой дыры, как Кокомо.

– Нет, не Кокомо, а из городка в его окрестностях, – поправил Карелла.

– Ага, точно. Как он там, бишь, назывался?

– Вроде Джонсвиль.

– Джонсборо, – щелкнул пальцами Мейер.

– Именно!

– Как думаешь, имеет смысл туда смотаться?

– Зачем? – Стивен глянул на напарника.

– Ну не знаю, – Мейер пожал плечами, – обычная проверка. Узнаем про ее семью, родню…

– И толку от этого? – раздраженно фыркнул Карелла. – Знаешь, что мне не дает покоя, Мейер? Убийство этой женщины не вписывается в уже наметившуюся схему, понимаешь? До этого у нас была хоть какая-то тоненькая ниточка, а теперь… Вот из-за этого я сейчас и дергаюсь.

– Если ты заметил, я тоже не прыгаю от радости.