Десять плюс один

– Нельзя исключать, что мы имеем дело с психом, – задумчиво промолвил Стивен. – А если это так, наши усилия напрасны. Он будет и дальше валить кого угодно, без всякой системы.

– Слушай, а что там за блондинка тебе машет? – неожиданно спросил Мейер.

– Не обращай внимания, мне блондинки машут постоянно, – буркнул Карелла, решив, что напарник шутит.

– Правда? Даже шестнадцатилетние?

Посмотрев в том же направлении, что и Мейер, Стивен увидал на другом конце парка светловолосую девчушку в темно-синей юбке и голубом свитере, быстрым шагом направлявшуюся в их сторону. Карелла тут же ее узнал и замахал в ответ.

– Твоя знакомая? – спросил Мейер.

– Ага. Член моего фан-клуба.

– Ну как же, как же, – покивал Мейер, – все забываю, что ты у нас большая шишка.

– А ты постарайся запомнить, – усмехнулся Стивен.

Сегодня Синди Форрест решила прийти в университет с распущенными волосами, и они свободно ниспадали ей на плечи. Губки были едва заметно накрашены, а на шее поблескивало ожерелье из маленьких жемчужин. Девушка прижимала учебники к груди, а с ее лица не сходила загадочная улыбка.

– Привет! – произнесла она. – Вы не меня, часом, ищете?

– Нет, – покачал головой Карелла, – но мы все равно рады вас видеть.

– Ох, спасибо, сэр, мне так приятно это слышать, – шаркнула ножкой Синди. – И что же привело вас к нам в университет? Вам ведь пришлось тащиться через весь город.

– Нам хотелось глянуть на кое-какие данные в архиве. А вы что здесь делаете?

– Я тут учусь, – пожала плечами Синди, – или вы забыли? Помните, я рассказывала вам про своего преподавателя по патопсихологии, про первичный грех?

– Конечно-конечно, – с серьезным видом покивал Карелла, – вы еще говорили, что хотите стать психологом.

– Не психологом, а преподавателем!

– Да-да, университетским преподавателем.

– Нет, преподавателем в старших классах.

– Стив, как и подобает детективу, у тебя блестящая память, – вздохнул Мейер.

– Мейер, я хочу познакомить тебя с Синтией Форрест. Мисс Форрест, позвольте вам представить моего напарника, детектива Мейера.

– Здравствуйте, мистер Мейер. – Синди протянула ему руку.

– Здравствуйте, – улыбнулся полицеский и пожал девушке руку.

Синди тут же снова повернулась к Карелле.

– Ну и как? – спросила она. – Вы нашли то, что искали?

– Нам удалось кое-что выяснить, – уклончиво ответил Стив, – но вот помогут эти сведения или нет – большой вопрос.

– Неужели из архива что-то пропало?

– Нет-нет, – помотал головой Карелла, – с архивами все в порядке. Просто…

– А вы уже пообщались с мистером Фергюсоном?

– С кем? – не понял детектив.

– С Фергюсоном. Футбольным тренером.

– Нет, – озадаченно промолвил Карелла.

– А зря, – категорично произнесла девушка, – он мог бы вам помочь. Страшно вспомнить, сколько он уже работает в университете. Наша команда постоянно проигрывает, но старичка Фергюсона все равно никто не увольняет, а все потому, что он добрый и славный.

– Ясно.

– Так что пообщайтесь с ним. Очень вам советую.

– А зачем нам с ним общаться, Синди? – Карелла внимательно посмотрел на девушку.

– Так вы же приехали сюда, чтобы… – Студентка нахмурилась. – Простите, но, скорее всего, я вас неправильно поняла.

– Похоже, мы все друг друга неправильно поняли, – вдруг прищурился Мейер. – Скажите, пожалуйста, мисс Форрест, почему вы считаете, что нам нужно побеседовать с футбольным тренером?

– Да просто потому, что он играл в университетской сборной, – пожала плечами девушка.

– Кто играл? – спросил Карелла.

– Как кто? Папа. – Помолчав, она посмотрела огромными голубыми глазами на Стивена. – Он же здесь учился. Вы что, не знали?

Сальваторе Палумбо шел пятьдесят восьмой год. Он был невысокого роста, худ и жилист. Сальваторе появился на свет в Неаполе, а в Америку перебрался в 1938 году – уж слишком ему не нравилось то, что творил в его стране Муссолини. По приезде он ни слова не говорил по-английски, а в кармане у него были всего сорок баксов и бумажка с адресом двоюродного брата. Приехал Сальваторе не один, а с женой и двумя детьми. Сперва Палумбо отправился в Филадельфию – к двоюродному брату. Брат встретил их с деланым радушием и быстро дал понять, что родне он совсем не рад. Тогда Палумбо, который по-прежнему ни слова не говорил по-английски, поскольку пробыл в Америке всего неделю, потратил двадцать долларов на железнодорожные билеты – он увез свою семью в другой город, где и попытался начать жизнь сначала.

Это оказалось очень непросто. В Неаполе у него была маленькая тележка, с которой Палумбо торговал фруктами. Товар он покупал у крестьян, приезжавших в город из окрестных сел. После этого он таскался с тележкой по городу весь день и возвращался домой только в девять, а то и в десять часов вечера. Тяжело? А что поделаешь? Зато он зарабатывал достаточно, чтобы прокормить себя и семью. Жили они бедно, даже по итальянским меркам – в трущобах Неаполя. И вот, приехав в Америку, Сальваторе перебрался из трущоб Филадельфии, в которых жил его двоюродный брат, в другой город. И снова ему пришлось обосноваться в трущобах.