Десять покушений на Ленина. Отравленные пули

В Сыромятниках начинало светать. Семенов подошел к окну, закурил. Террористы сидели молча, ждали указаний. Усов, Коноплева, Зубков, Ефимов, Новиков, Королев, Пелевин, Федоров-Козлов, Сергеев, Каплан, Иванова… Семенов хмурился — угрюмые лица товарищей не радовали… Он делал все от него зависящее, чтобы покушение на Ленина совершил рабочий. Гоц и Донской рассчитывали на грандиозный фурор. Нужен был такой рабочий, в котором не было бы ни единой крупинки мелкобуржуазного элемента. Семенов нашел такого рабочего в Центральном боевом отряде — Константина Усова, но пролетарий не оправдал доверия.

Сергеев после убийства Володарского ослаб духом и не был способен повторить террористический акт в Москве. Федоров-Козлов? Но какой из него рабочий, когда за каждым поворотом улицы видит свою деревню. Осталась одна надежда — Фанни Каплан…

— Григорий Иванович, — обратилась она к Семенову, — все боевики в сборе…

— Прошу извинить, — встряхнулся Семенов. — Питер вспомнился.

— Питер — не Москва, — бросил реплику Зубков. — Питер был к нам добрее…

— Верно, — заметил Козлов. — Но в Питере мы "охотились" не за Лениным..

— Кончай разговоры, — строго отрезал Семенов. — Слушайте внимательно. Для "глухих" дважды повторять не буду.

Помолчал. Потрогал чью-то фуражку, лежавшую на столе. Кивнул на дверь…

— Все в порядке, — ответил Сергеев. — В дозоре Новиков.

— Друзья! — начал Семенов. — Мы, боевики — исполнители воли нашей партии. Мы постоянно находимся на передовой линии фронта. Постоянно ведем бой с узурпаторами власти — большевиками. Член ЦК Абрам Рафаилович Гоц заверил, что на этот раз от нас не откажутся: партия признает террористический акт на Ленина. Гарантия — честное слово Гоца!

Террористы обрадовано загудели, а Семенов продолжал:

— В пятницу — 30 августа 1918 года Ленин будет выступать на митингах. Чтобы на этот раз не сорвалось — я раскинул сеть пошире. Помните, меткими выстрелами в Ленина, мы изменим ход исторических событий в России. Вернем их на путь народовластия.

Коноплева улыбнулась. Руководителем — единомышленником, боевиком без страха и сомнения, Семенов ей нравился больше.

Семенов подробно проинструктировал террористов, потребовал железной дисциплины.

— Боевику Усову, — сказал в заключение Семенов, — проявившему малодушие, на заводах делать нечего.

Усов побледнел, молча положил на стол револьвер.

— Оружие оставь, — рявкнул Семенов. — Пойдешь дежурить в Петровский парк. Разослав дежурных боевиков-разведчиков, Семенов оставил на явочной квартире только террористов-исполнителей: Фанни Каплан, Лидию Коноплеву и Филиппа Козлова.

— По три пули, — почти прошептал Семенов, — в каждом из ваших револьверов отравлены ядом. Даже при легком ранении яд должен сработать безотказно.

"Хитер, — подумал Козлов. — Не рискнул сказать про яд при всех".

Из Сыромятников Коноплева поехала на Александровский вокзал, Филипп Козлов подался на Хлебную биржу. Фанни Каплан — в Замоскворечье, на Серпуховскую площадь.

Оставшись один, Семенов долго сидел за столом с закрытыми глазами. Он как бы прокручивал в голове отдельные моменты закончившегося заседания партийного ядра Центрального боевого отрада при ЦК ПСР. Кто знает, что теперь в голове у каждого? Убить Ленина… Страшно подумать, не то что вслух произнести. Кажется, он точно определил день и час покушения. Территориально разделил Москву на три условных района. В каждый из них назначил ответственного исполнителя. На каждом крупном митинге будет находиться дежурный боевик, который в случае приезда на митинг Ленина, известит исполнителя. Исполнители… Козлов, Коноплева, Каплан. Усова отстранил. Сказать по правде, никому из них по-настоящему Семенов не доверял, даже Коноплевой. Полагал, что Лида чрезмерно прямолинейна, ей недостает гибкости, недостает порою трезвого разумения, тех качеств, которые Григорий Иванович ощущал в себе. Он был тщеславен и не скрывал этого даже от себя. Был самолюбив — и того не прятал. Был хладнокровен, чем гордился:

Семенов с надеждой думал только о Фанни Каплан. Как только он впервые увидел ее на явочной квартире и побеседовал, сразу почувствовал к ней доверие, даже больше того — увидел в ней родственную душу…

Предложил вступить в Центральный боевой отряд. Свел ее с руководителем Московской организации эсеров. С тех пор Каплан пользовалась неизменным покровительством Донского и особым доверием Семенова. Как-то она проявит себя 30 августа на заводе Михельсона, куда по всем данным должен приехать на рабочий митинг Ленин?…

ИЗ СТЕНОГРАММЫ ЗАСЕДАНИЯ ВЕРХОВНОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО ТРИБУНАЛА

СЕМЕНОВ:Тимофеев сообщил мне адрес Гоца. Встреча с ним состоялась на даче в Удельной. Там оказался и Рабинович. Говорили о терроре. "Теперь развернем работу, — сказал Гоц. — Террор будет иметь колоссальное значение в момент наступления Народной Армии Комитета членов Учредительного собрания на Волге".

После этого разговора с Гоцем, который я лично для себя считал вполне достаточным, начал подготовку покушения на Ленина.