Десять покушений на Ленина. Отравленные пули

Курский:Есть ли у вас знакомые среди арестованных Чрезвычайной Комиссией?

Каплан:Не знаю.

Курский:Как вы относитесь к теперешней власти на Украине?

Каплан:Отрицательно.

Курский:Как вы относитесь к Самарской и Архангельской власти?

Каплан:Не хочу отвечать.

Курский:Почему вы стреляли в Ленина?

Каплан:Стреляла по убеждению.

Курский:Сколько раз вы стреляли в Ленина?

Каплан:Не помню.

Курский:Из какого револьвера стреляла?

Каплан:Не скажу. Не хотела бы говорить подробности.

Курский:Были ли вы знакомы с женщинами, разговаривавшими с Лениным у автомобиля?

Каплан:Никогда их раньше не видела и не встречала. Женщина, которая оказалась раненой при этом же событии, мне абсолютно незнакома.

Петерс:Просили вы Биценко провести вас к Ленину в Кремль?

Каплан:В Кремле я была один раз. Биценко никогда не просила, чтобы попасть к Ленину.

Курский:Откуда у вас деньги?

Каплан:Отвечать не буду.

Курский:У вас в сумочке обнаружен железнодорожный билет до станции Томилино. Это ваш билет?

Каплан:В Томилино я не была.

Петерс:Когда вы видели последний раз Биценко?

Каплан:Встретила ее на улице около месяца тому назад.

Петерс:Где вас застала Октябрьская революция?

Каплан:Октябрьская революция застала в Харькове, в больнице. Этой революцией я осталась недовольна. Встретила ее отрицательно. Большевики — заговорщики. Захватили власть без согласия народа. Я стояла за Учредительное собрание и сейчас стою за него.

Петерс:Где вы учились? Где работали?

Каплан:Воспитание получила домашнее. Занималась в Симферополе. Заведовала курсами по подготовке работников в волостные земства. Жалованье получала /на всем готовом/ 150 рублей в месяц.

Петерс:Как же все-таки вы оцениваете Самарское правительство? Курскому вы не ответили.

Каплан:Самарское правительство принимаю, всецело и стою за союз с союзниками против Германии.

Петерс:Стреляли в Ленина вы? Подтверждаете?

Каплан: Стреляла в Ленина я. Решилась на этот шаг еще в феврале. Эта мысль созрела в Симферополе. С тех пор готовилась к этому шагу.

Петерс:Жили ли вы до революции в Петрограде и Москве?

Каплан:Ни в Петрограде, ни в Москве не жила.

Скрыпник:Назовите полностью свое имя, отчество и фамилию?

Каплан:Меня зовут Фанни Ефимовна Каплан. По еврейски мое имя Фейга.

Скрыпник:Кто был ваш отец по профессии?

Каплан:Отец мой был еврейским учителем.

Скрыпник:Что вы скажете по поводу членской карточки профсоюзов конторских служащих, обнаруженной у вас?

Каплан:Правление союза этой карточки мне не давало. Эту карточку я просто нашла. Воспользоваться ею не думала. Она лежала в кошельке. Не придавала ей значения.

Скрыпник:Подпись в профсоюзном билете поддельная?

Каплан:Не знаю. Я случайно его нашла.

Скрыпник:Когда вы приобрели железнодорожный билет Томилино-Москва?

Каплан:Не помню.

Протоколы допросов, составленные Я.Х.Петерсом и Н.А.Скрыпником 31 августа 1918 года, арестованная террористка подписала:

"Ф.Е.Каплан".

1 и 2 сентября 1918 года Я.Х.Петерс продолжал убеждать Каплан признаться, рассказать обо всем чистосердечно и этим самым смягчишь свою непомерную вину перед рабочим классом и социализмом. Террористка или плакала, или зло ругалась. Решительно отказалась давать какие-либо показания. Она глядела на Петерса с вызовом. Глаза ее лихорадочно блестели ненавистью. Одетая в длинную черную юбку и пеструю клетчатую кофту, нахохлившись, молча сидела и нервно комкала в руках черный жакет, который почему-то не надевала.

Петерс, обладавший железной выдержкой, сорвался:

— Расскажите всю правду. Я не могу поверить, что вы это сделали одна!

Худые плечи Каплан затряслись. Она зарыдала и несколько раз крикнула:

— Уходите! Уходите! Я ничего не скажу!

Каплан отвели в отдельную камеру внутренней тюрьмы ВЧК. К Петерсу вошел Кингисепп.

— Что нового? — спросил он.

— Участие других лиц в покушении Каплан отрицает. Говорит, что действовала одна. Ведет себя крайне неуравновешенно.

— Не верю, — убежденно сказал Кингисепп, — это дело рук правых эсеров. Сейчас поеду с товарищем Юровским на место происшествия. Проведу эксперимент. Сделаю снимки. Опрошу очевидцев.

СВИДЕТЕЛЬСТВА ВРЕМЕНИ

ИЗВЕСТИЯ ВЦИК. 3 СЕНТЯБРЯ 1918 ГОДА

"Каплан проявляет признаки истерии. В своей принадлежности к партии эсеров она созналась, но заявляет, что перед покушением будто бы вышла из состава партии".

ИЗ СТЕНОГРАММЫ ЗАСЕДАНИЯ ВЕРХОВНОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО ТРИБУНАЛА