Десять поворотов дороги

Тот отрицательно помотал головой и почувствовал себя виноватым. Кажется, Ноас его заворожила не меньше бедняги тролля. На его родине вообще правили матери и бабки. Хотя бы те же слоны: слонихи рождают их, вскармливают и до конца дней водят по саванне туда-сюда — даже газету некогда почитать. Ноас бы похвалила такой подход…

— Жаль. Моя сестрица гораздо запасливее. Эй! Ба-ро-о-он!!! — вдруг заорала она так, что над лесом поднялись птицы.

Когда галдеж над головами поутих, со стороны долины дыхнуло сухим теплом — как бывает, когда заходишь с мороза в хорошо протопленную комнату. В глазах у всех помутилось, словно они, набравшись энтузиазма, заглянули вдруг в четвертое измерение — с его объемными тенями и прочей экзотикой, о которой бредят геометры. Волна жара прошлась туда-сюда, ощупав каждого огромной мягкой ладонью, и в секунду исчезла. Блуждавший по ребрам ледяной ветерок сразу же спохватился, поспешив наверстать упущенное.

Кир тряхнул головой и прислонился спиной к стене, чтобы не упасть. К своему удивлению, он стоял в луже крови, которая еще недавно принадлежала только ему, а теперь жадно впитывалась корнями жухлой полыни. Стоял! И смотрел на свою изувеченную руку. Боль прошла, ни малейшего следа от удара не осталось. Он невольно сжал и разжал кулак, не в силах поверить в происходящее. В руке и во всем теле чувствовалась напряженная дремлющая сила, готовая вырваться наружу. Из затылка кто-то вытащил длинную тупую иглу, мучавшую его с заката, а плечи перестало сводить от холода.

На другой стороне зала с камней со стоном поднялась Аврил, которой досталось куда сильнее, если учесть, что еще минуту назад она была мертва. Изорванная одежда свисала с нее тряпьем, давая почву воображению. Кир сам удивился, что в такой момент может об этом думать. И тем не менее.

Когда он смирился с метаморфозой и осмотрелся вокруг, то увидел прямо перед собой две мерцающие желтым луны с черными прорезями зрачков. Здоровенный кот венчал груду слежавшегося хлама, переплетенного травой и паутиной. Кое-какие из обломков, противостоя времени, были хорошо узнаваемы — фрагменты тяжелой дубовой мебели, в человеческий рост подсвечники, покрытые слоем патины, огромная лохань для умывания в виде ладьи с гребцами… Кто-то свалил здесь целое состояние. Шикарная Джонни отдала бы глаз за такой куш. Уверен, что не свой, и вкупе с остальным, что к нему при жизни прилагалось, — например, с чьей-нибудь головой — но факт остается фактом.

Сам же кот восседал на раздувшемся от влаги фолианте и неподвижно созерцал Кира, как могут созерцать только вечно сытые, уверенные в своей божественности коты — истинные хозяева мира.

Стоящая среди залы Ноас прохрипела что-то вроде «спасиб», закидывая руку с бутылью над головой. Все, кроме кота, лишь дернувшего, не глядя, ухом, как завороженные уставились на нее. За какие-то секунды валькирия уничтожила полтора галлона коньяку и бросила бутыль о стену. Ее щеки порозовели, а в глазах, и без того сумасшедших, взыграло пламя.

— Три короля на одной грядке — это уже слишком! Пора проредить!

С этими словами она шагнула к троллю и без замаха отделила ему голову мечом, словно отрезала кочерыжку от кочана. Улыбка околдованного счастливца так и застыла на окаменевшем лице. Похожая участь постигла обезумевшего от ужаса гнома. Аврил скрутило от зрелища пополам.

— Желающие могут забрать трофей… Хм. Барон! Как ты вовремя! М-му! — валькирия послала коту воздушный поцелуй и расселась в массивном кресле, вывернув его из кучи хлама, как гнилой зуб. — Ну а ты что скажешь, вымесок? — обратилась она к Киру. — Да здравствует король?! А?! Ха-ха-ха!

Кот спрыгнул на пол, оказавшись гораздо больше, чем можно было представить, и направился прямиком к воительнице. Казалось, к ней движется пушистая скамейка с хвостом. Та вздохнула и замахала на него рукой:

— Да-да-да… Я сейчас, дорогой барон. Леди нужно передохнуть.

Кот раскрыл пасть и каждый, глядя на него, уже готов был услышать тягучее и настойчивое «мя-я-яу!», которое расторопно предложило сознание. И оно, в сущности, не обмануло — потому что «мя-я-яу!» произошло и даже весьма убедительно, навалившись вдруг отовсюду и громыхая, как адский камнепад. Если бы поблизости текла река, она б, ей-ей, повернула вспять.

Воительница театрально воздела руки, словно сдавалась на милость неизбежному. Меч с грохотом пал на плиты, указуя окровавленным острием на свои высокопоставленные жертвы.

— Конан, не будь занудой! Я просто немного развлеклась. Разве это не весело? Конечно, погибло не так уж много народу, как от твоих улучшений в мироустройстве…

Кот, не желая повторять дважды, бесшумно прошествовал через зал и скрылся за пробоиной в стене.

Когда изумленный, ошарашенный и сбитый с толку Кир снова посмотрел в кресло, там больше никого не было. Как не было и меча безумной валькирии, оставившей свою шутку неоконченной, а рассказ о происхождении кое-кого не то чтобы завершенным.