Десять стрел для одной

– Олечка, – осмелился однажды квакнуть супруг, – может быть, тебе пойти на работу?

Жена истерически рассмеялась. Существо, которое давно жило пусть рядом, но в параллельной реальности, вдруг осмелилось заговорить. Кто он, чем дышит? Она даже толком не помнила, как супруг выглядит.

Смотрела на размытое пятно (его лицо), угадывала слова по еле видимому шевелению губ и понимала: червячок был ей нужен только до тех пор, пока приносил пользу. Но сейчас он ей только обуза.

Развелись без скандалов. Оле досталась двухкомнатная квартира в Сокольниках и дочка. Девочке уже исполнилось семь, она пошла в школу. Мать никогда не помогала ей с уроками. Зато взялась учить малышку тифлосурдопереводу. Ей пока не требовался переводчик с языка слепоглухих (кое-как видела, а если не слышала, то читала по губам), но всегда полезнее заранее подстелить соломки.

Маргарита, счастливая, что мать чуть не впервые оказывает ей внимание, легко и с удовольствием выучила, как писать пальчиком на ладошке. А Ольга, долгими часами сидевшая рядом с девочкой, вдруг снова начала – видеть? Чувствовать? Улавливать?

Дочь во главе начальственного стола. Секретарши, спутниковая связь.

Она приблизила к себе лицо девочки. Сощурилась. Вгляделась в ее меленькие, неяркие черты. Спросила:

– Маргарита, кем ты хочешь быть, когда вырастешь?

Та не колебалась ни секунды:

– Балериной.

– Чушь, – мгновенно отозвалась мать. – Тебе нужны математика и английский. В старших классах чтобы был экономический уклон. Здесь где-то есть гимназия, я узнаю. Переведу тебя туда.

– Но я хочу танцевать! – топнула ножкой малышка.

– Сколько будет семнадцать плюс сорок четы…?

Маргарита даже не дала ей договорить:

– Шестьдесят один.

– Вот именно. Тебе семь лет, и в школе вы проходите только однозначные числа.

Взяла лицо девочки в свои ладони, чуть надавила, произнесла свистящим шепотом:

– Хочешь – иди в балерины. Но в пятнадцать лет ты упадешь, сломаешь в двух местах ногу и больше никогда не сможешь танцевать.

– Мама… – девочка смотрела со страхом. – Откуда ты знаешь?

– Подумай сама. Если Бог забрал у меня зрение и слух, значит, он дал взамен что-то еще. Учи математику, Маргарита.

Дочь больше не спорила.

Ольга перевела ее в гимназию. Чтобы взяли как льготницу, пришлось оформить себе инвалидность. Но даже инвалидной пенсии в придачу к алиментам им теперь не хватало. Платные занятия по математическим играм, платные дополнительные часы английского. Обязательная – и очень дорогая – поездка по межшкольному обмену в Англию, в Стрэтфорд.

Ольга поначалу пыталась найти себе нормальную работу. Но в девяностых даже полностью здоровые радовались, если их нанимали батрачить в палатку. А почти слепоглухой, без навыков и образования, на бирже труда не предложили ничего. Только сдать дочь в интернат. Ольга всерьез обдумала этот вариант. Но решила: он не самый разумный. Тяжкое младенчество и глупое детство миновали, скоро девочка сможет приносить пользу.

Идея, на что и как им жить, пришла спонтанно, во сне.

Едва проснувшись, Ольга кликнула дочку. Немедленно отправила ее в газетный киоск, за популярнейшим в те годы изданием «Из рук в руки». Вырезала купон бесплатного объявления. Написала в нем коротко: «Слепоглухая безошибочно предсказывает судьбу». Снова позвала дочь, отдала бумажку, произнесла:

– Сегодня же купи конверт и отправь.

Маргарита прочитала текст, ахнула:

– Мама, ты с ума сошла?

– Давно. Тебе разве бабушка не рассказывала? – усмехнулась Ольга.

– Я думала, она шутит. Но ты предлагаешь… э-ээ… глупость!

– Предложи лучше.

– Ну… папа ведь платит алименты. И у тебя пенсия есть.

– Три копейки твой папа платит. А моя пенсия – еще две. Хочешь одним хлебом питаться?

– Нет… но… это ведь обман… – растерянно прошептала девочка. – Никто не знает, какая будет судьба.

– Я знаю, – безапелляционно возразила мать. – Ну, или придумаю на худой конец. И смогу человека убедить.

– И где ты собираешься э-э… предсказывать?

– Тут. Дома. Где же еще?

– Рэкетиры придут. И еще эта, как ее, налоговая… – девочка демонстрировала удивительные для девятилетнего ребенка познания.

– Воровать у нас нечего. А налоговой с рэкетом будем инвалида предъявлять. – Ольга приняла придурковатый вид, начала ощупывать пространство, бормотать невнятное.

– Все ты врешь, – хмыкнула дочь. – Никакая ты не слепоглухая! Мы нормально говорим. Ты пишешь письма и работаешь на компьютере.

– Маргарита, я просто не люблю жаловаться, – поморщилась мать. – Но я давно ничего не слышу. Читаю по губам. Отвернись от меня или выключи свет – мы не сможем с тобой общаться. А на компьютере я ставлю самый крупный шрифт. Но вижу его только одним глазом через сильную лупу. Мечтаю программу брайлевского доступа купить. Но она очень дорого стоит.

– Мамочка! – дочь, конечно, расчувствовалась, бросилась ей на шею.

Ольга с детства не выносила объятий и поспешно отстранила девчонку.

Повторила:

– Отправь письмо, прямо сегодня. И если будут клиенты, готовься мне помогать.