Десять стрел для одной

– Ну да. И мужа у нее никакого нет, и детей тоже. И по возрасту она тебе в мамы годится. Или даже в бабушки. А еще – я тебе новый плащ купил. Точно такой, как был.

– Димочка! – Митрофанова сорвала с рук резиновые перчатки и тоже наконец соизволила обнять. – Какой ты у меня замечательный!

Звучно чмокнула его в губы, призналась:

– Мне самой жалко Васильково продавать. Я столько планов настроила. Уже решила, где какие цветы посадить. И грядку с кабачками планирую.

– Конечно, все посадим. Я тебе помогу, – опрометчиво пообещал Полуянов. – И с Сумцовой поговорю. Спокойно и строго. Как врач-психиатр. И еще я подумал: переводись во вторую смену работать. Чтобы по утрам не гнать к девяти часам. Будем с тобой, как цивилизованные западники, все лето за городом жить.

– Ой, Дима! Давай, давай! – Надя на удивление быстро забыла все свои огорчения.

– А сейчас, – предложил он, – давай устроим хотя бы филиал дачи.

И помог Надежде организовать чаепитие на балконе.

Они дружно сошлись во мнении, что воздух, даже в цветущем мае и если окна во двор, в столице кошмарен. Митрофанова продолжала фантазировать: оранжерея, заново остеклить террасу, выложить плиткой дорожку… Полуянов то и дело сбивал ее с мысли – гладил по бедру, касался, будто случайно, любимого бюста. В итоге никаких конкретных решений по благоустройству дома и участка принять не успели – перебрались с балкона в спальню. Дима утомил Надюху от души – аккуратистка даже чашки мыть не пошла, обняла его подушку и заснула.

Полуянов совершил еще один подвиг – перенес грязную посуду в кухню. И только потом с чистой совестью отправился за компьютер. Пора наконец заняться собственными делами. Посмотреть, нет ли новостей от родителей Юры Горелова. И продолжить собирать информацию по фонду «Дарим детям добро».

В поисковик зайти не успел. Увидел: мигает иконка «новое письмо». Адрес отправителя странный: «fzmxtrp@ya.ru». Бессмысленный набор согласных – верный признак спамера. Странно. На его почтовый ящик приятель-компьютерщик установил очень серьезные фильтры. Надо обязательно посмотреть, что за шустряк смог через них пробраться.

Дима открыл письмо – и вцепился в столешницу.

С экрана на него смотрела Митрофанова. Фотография сделана с близкого расстояния, девушка выглядит сердитой и немного растерянной. Сопровождала снимок единственная фраза: «Дима, береги близких». Подписи не было.

* * *

Полуянов не стал ничего говорить Наде. Он просто поставил будильник, и тот разбудил его ровно в семь. Митрофанова тоже встрепенулась:

– Дим, ты куда в такую рань?

– Встреча у меня. В центре. В двух шагах от твоей «исторички». Так что могу подвезти.

И пусть на метро втрое быстрей, Надя все равно обрадовалась. Вскочила, заторопилась:

– Тогда я побежала завтрак готовить.

Полуянов зевнул. Лег он в два, уснуть удалось только к трем. Спал кошмарно. Никакого дельного выхода из сложившегося положения в голову не пришло. Он даже не знал, от кого исходит угроза. Фонду «Делай детям добро» он пока ничего плохого не сделал. Только и успел навести кое-какие справки да попросить об интервью у главаря, господина Котлова.

Но и без фонда опубликованных статей – после которых увольняют и заводят уголовные дела – у Полуянова имелось немало. Может, парень из налоговой полиции мстит? Которого он подвел под статью за взятку? Или бывший префект, с позором изгнанный из обшитого дубовыми панелями кабинета?

И что теперь делать?

Каждый день возить Надю на работу – с работы? Не отпускать ее от себя ни на шаг? Этого мало.

Дима дотянулся до мобильника, нашел в списке контактов Савельева, вбил сообщение: «Срочно нужно увидеться».

Полковник отозвался лапидарно: «Позвоню».

Дима заглянул на сайт Юры Горелова. Еще больше безответных: «Как дела?», «Молимся», «Держим кулачки».

Надя позвала:

– Димуль, кофе готов.

Полуянов вылез из постели, мимолетно оглядел себя в зеркале: глаза красные, веки набухли. Надюша, свеженькая и розовощекая, даже лукаво улыбнулась:

– Димочка! А чем ты ночью занимался?

«Думал, как тебя спасать».

Буркнул:

– Библию читал.

– Слушай, – Надя просительно улыбнулась, – давай ее сегодня отвезем, раз такая оказия. А то у меня прямо сердце не на месте.

– Давай, – легко согласился он.

– Полуянов! Я тебя обожаю, – Митрофанова разрумянилась еще больше.

Дима принял из ее рук кофе. Голова продолжала кипеть.

Котлов ему угрожает – или кто-то другой?

Или вдруг мелькнула шальная мысль: письмо вообще с его работой не связано. Вдруг предупреждение прислала сумасшедшая соседка? Как ее, Лана Сумцова? А что, вполне себе психический поступок: сначала оскорбить на пустом месте, а потом еще и угрозы слать.

Единственное, что утешало: те, кто пугает, реальный вред причиняют редко. Но Надю все равно надо беречь. И Савельева сегодня – кровь из носу – озадачить проблемой.

Под предлогом, что хочет лично вручить начальнице Библию, Полуянов проводил Надежду до рабочего места. Раскланялся с ее шефиней. Процитировал Артура Перес-Реверте: