Десять «за»… (ЛП)

И так до самого заведения Гюнтера они продолжали беседовать ни о чем. А у Гюнтера… Аннабель стыдно было признаться, но там она совершенно забыла о происшествии в парке. Мистер Грей счел, что необходимо заказать по шарику каждого сорта, и Аннабель согласилась, что будет очень невежливо, если они не попробуют их все (Кроме розового, она его терпеть не могла. Ради всего святого! Это ведь цвет, а не вкус!). Потом леди Оливия заявила, что ей делается дурно от запаха бергамотового мороженого, и мистер Грей незамедлительно помахал им у нее прямо перед носом… Аннабель не могла припомнить, когда в последний раз ей было так весело.

Весело. Такое чистое, бесхитростное веселье. Прекрасная вещь, если подумать.

Глава 15

Через два дня

Аннабель закончила танцевать с лордом Роутоном, до которого танцевала с мистером Бербруком, а перед ним — с мистером Албенсдейлом, а еще раньше — с другим мистером Бербруком, перед которым ее приглашал мистер Кавендер, до которого она — о Господи! — танцевала с русским принцем, оказавшим ей внимание после сэра Гарри Валентайна, а до того она приняла приглашение мистера Сент-Клера, пригласившего ее сразу после того (тут она — даже мысленно — вынуждена была перевести дух), как она танцевала с мистером Греем…

В общем, если раньше она не понимала переменчивой природы лондонского высшего света, то теперь все прояснилось. Аннабель не знала, сколько джентльменов танцевали с ней по просьбе мистера Грея и сколько — потому что с ней танцуют другие, но отчетливо осознавала, что стала «последней модой». По крайней мере, на эту неделю.

Давешняя прогулка в парке сработала, равно как и поход к Гюнтеру. Весь бомонд видел Аннабель в компании мистера Грея, который (по его собственному выражению) вел себя, словно влюбленный идиот. Он на виду у всех отъявленных сплетников целовал ей руку и смеялся ее шуткам, а стоило кому-то приблизиться к ним, смотрел ей в лицо с неизменным обожанием (но без похоти!).

И да, он употребил в разговоре с ней слово «похоть». Ей бы стоило возмутиться, но… в устах мистера Грея все звучало так забавно! Аннабель не смогла удержаться от смеха, а мистер Грей заявил, что это только справедливо, поскольку он жестоко страдает, когда именно он все время смеется над ее шутками, а не наоборот.

От этого заявления она снова рассмеялась.

На другой день после первой прогулки они вновь разыграли свое маленькое представление, а сегодня утром устроили пикник с сэром Гарри и леди Оливией. Мистер Грей вернул Аннабель бабушке со строгим наказом ни в коем случае не приезжать на бал к Хэртсайдам до половины десятого. Экипаж Викерсов остановился у подъезда в девять сорок пять, а когда Аннабель через пять минут вошла в бальный зал, мистер Грей, по удивительному стечению обстоятельств, оказался у самого входа. Он беседовал с каким-то джентльменом, однако, увидев мисс Уинслоу, немедленно прервал разговор и подошел к ней.

И Аннабель подозревала, что при этом мистер Грей вовсе не случайно прошел мимо трех необычайно красивых леди.

Через пару минут они уже танцевали, а спустя еще пять ее пригласил тот джентльмен, с которым недавно беседовал мистер Грей. И так далее — от русского принца, через обоих Бербруков, до самого лорда Роутона. Аннабель вряд ли хотела бы прожить всю свою жизнь в роли самой популярной девушки Лондона, но вынуждена была признать, что провести таким образом один вечер оказалось бесподобно весело.

К ней, сочась кислотой и ядом, подходила леди Туомбли, но даже ей не удалось придать слухам нежелательное течение. Куда ей равняться с леди Оливией: та (Аннабель это точно знала!) в разговоре с тремя ближайшими подругами невзначай упомянула, что мистер Грей, похоже, всерьез потерял голову.

— С тремя отъявленными болтушками, — пробормотал сэр Гарри.

Леди Оливия, как недавно поняла Аннабель, отменно владела механизмом сплетен.

— Аннабель!

Аннабель, увидев, что из толпы ей машет Луиза, присела перед лордом Роутоном в реверансе, поблагодарила за танец и подошла к кузине.

— Мы с тобой прямо двойняшки, — заявила Луиза, указывая на свое платье, которое оказалось почти того же полынно-зеленого цвета.

Аннабель не смогла удержаться от смеха. Редко когда встретишь настолько непохожих двоюродных сестер.

— Знаю, — сказала Луиза. — Мне этот цвет жутко не идет.

— Да что ты! — возразила Аннабель. А про себя подумала, что подруга, к сожалению, отчасти права.

— Не ври, — ответила Луиза. — Как моя кузина, ты просто обязана говорить мне правду, даже если все остальные лгут.

— Ну ладно. По правде говоря, это не лучший для тебя цвет.

Луиза вздохнула.

— Я в нем вообще бесцветная.

— Да нет же! — воскликнула Аннабель, и вновь подумала, что в платье подобного цвета Луиза и впрямь выглядит настолько ужасно. Кожа ее, и без того бледная, под здешним освещением вкупе с цветом наряда, казалось, лишилась последних красок. — Мне очень понравилось то голубое, которое ты надевала в оперу. В нем ты была прехорошенькая.

— Ты правда так думаешь? — едва ли не с надеждой переспросила Луиза. — Я в нем и сама себе казалась прехорошенькой.