Десять «за»… (ЛП)

С каждым толчком она ахала, выгибалась, поднимала бедра и прижималась к нему все теснее. Он пытался замедлить движение, дать ей время привыкнуть к себе, но каждый ее стон, казалось, был молнией, зажигавшей пожар в его крови. А каждое ее движение заставляло его проникать еще глубже.

Он прикоснулся рукой к ее груди и едва не кончил от одного этого прикосновения. Грудь была идеальна — мягкая, круглая, великолепная, полностью наполнившая ладонь.

— Я хочу попробовать тебя на вкус, — прошептал он, и придвинул к Аннабель голову, прошелся языком по нежному соску и почувствовал примитивную радость, услышав ее приглушенный подушками стон.

И, конечно, вошел в нее еще глубже.

Тогда Себастьян начал сосать, думая, что Аннабель самая великолепная, самая женственная в мире, самая… Ему хотелось остаться с ней навсегда, зарыться в нее, любить ее…

Просто любить ее.

И ему хотелось, чтобы ей было хорошо. Нет. Хотелось, чтобы ей было бесподобно. Но ведь для Аннабель все было впервые, а ему говорили, что первый раз редко приносит женщинам удовольствие. А он, черт возьми, так нервничает, что в любой момент окончательно потеряет над собой контроль и кончит, так и не доведя ее до оргазма. Никогда раньше Себ так не нервничал, занимаясь любовью. Но ведь то, чем он занимался раньше… это и не было любовью. Он только сейчас это понял. Между «раньше» и «теперь» существовала огромная разница. И эта разница стонала в его объятиях.

— Аннабель, — прошептал он, едва узнавая собственный голос. — Тебе?.. Ты?.. — Он сглотнул, пытаясь сосредоточиться. — Тебе больно?

Она помотала головой.

— Не больше секунды. Теперь это…

Себастьян затаил дыхание.

— Необычно, — закончила она. — Удивительно.

— Будет только лучше, — пообещал он. И не обманул. Он начал двигаться внутри нее, не первыми, неловкими движениями, когда пытался дать ей привыкнуть к ситуации, а по-настоящему. Он двигался, как мужчина, попавший наконец домой.

Он скользнул рукой между их телами, чтобы касаться ее и одновременно двигаться в ней. Он нашел ее сокровенное местечко и начал дразнить и гладить его, наслаждаясь тем, как участилось ее дыхание, как поднимаются навстречу ее бедра. Аннабель схватила его за плечи — изо всей силы, напряженными пальцами — и с мольбой простонала его имя.

Она хотела его.

Молила об освобождении.

И он поклялся подарить его Аннабель.

Себастьян снова опустил голову к ее груди, начал лизать и посасывать. Если бы он мог, он любил бы ее повсюду одновременно, и, возможно, она чувствовала то же самое, потому что как раз тогда, когда он понял, что не в силах больше сдерживаться, она напряглась и застыла под ним. Вцепилась пальцами в его плечи, а внутри у нее все задрожало, сжимая его. Аннабель стала такой тесной, что едва не вытолкнула его из себя, но он подался внутрь и не успел опомниться, как взорвался прямо внутри нее, достигнув наслаждения одновременно с ней.

— Я люблю тебя, — прошептал он и лег рядом с Аннабель. Обнял ее, подумав, что они подходят друг другу идеально, как ложки в одном наборе.

А потом закрыл глаза и уснул.

Глава 27

В это время года солнце поднималось рано. Открыв глаза и посмотрев на стоявшие на столике у кровати часы, Аннабель увидела, что нет и половины пятого. В комнате все еще царил полумрак. Аннабель выскользнула из постели, накинула халат и подошла к окну, чтобы отдернуть шторы. Бабушка, конечно, дала прошлой ночью Себастьяну разрешение остаться в спальне, но Аннабель понимала, что он не должен здесь находиться, когда проснутся обитатели дома.

Окна спальни выходили на восток, поэтому Аннабель на минутку задержалась у окна, чтобы насладиться рассветом. Небо все еще сохраняло темные ночные краски, но на горизонте солнце уже прочертило сверкающую, розово-оранжевую полоску.

И желтую. В самом низу уже поднималась желтизна.

«Неверный свет зари», — подумала Аннабель. Она все еще не дочитала книжку Горли, но нечто в первых строках романа зацепило ее. Книга нравилась Аннабель. Была ей близка. Аннабель никогда не отличалась богатым воображением, но что-то в том описании нашло отклик у нее в душе.

Она услышала, как Себастьян ворочается в постели за ее спиной и обернулась. Оказалось, что он отчаянно моргает, чтобы проснуться.

— Уже утро, — улыбнулась Аннабель.

— Почти, — зевнул он в ответ.

— Почти, — согласилась она и снова повернулась к окну.

Она услышала новый зевок, потом скрип кровати. Себастьян встал у Аннабель за спиной, обнял ее и положил подбородок ей на макушку.

— Красивый рассвет, — прошептал он.

— Я смотрю всего несколько минут, а он уже успел так измениться!

Аннабель почувствовала, как Себастьян кивает.

— Я почти никогда не встречаю рассвет в это время года, — зевая, сказала она. — Еще так рано!

— А я-то думал, что ты как раз встаешь рано.

— В общем, да. Но не настолько рано. — Тут Аннабель обернулась и посмотрела ему в лицо. — А ты? Мне кажется, полезно знать о будущем муже подобные вещи.

— Нет, — ответил Себастьян. — Если я и встречаю рассвет, то только потому, что еще не лег.