Десятая муза

Читатель мой, мои стихи
столь далеки от идеала...
Одно достоинство у них —
что я сама ценю их мало.

Я не хочу их ни бранить,

ни проявлять к ним снисхожденья,
дабы никто не возомнил,
что я им придаю значенье.

Не почитателя я тщусь

найти в тебе, мой добрый гений,
но беспристрастного судью
моих бесхитростных творений.

В сужденьях независим ты,

судью честней найду едва ли, —
суди ж меня — мои стихи
меня навек с тобой связали.

Суди. На свете ничего

нет выше разума от века.
Не посягает даже бог
на разуменье человека.

Любой твой приговор приму,

суди меня как можно строже:
коль нелицеприятен суд —
чем он суровей, тем дороже.

Придворной Музе угодить

ты сможешь при одном условье:
злословьем в меру поперчив,
ей кушанье из славословья.

А я равно́ твоя слуга,

придусь иль нет тебе по нраву:
придусь — так не жалей похвал,
а нет — брани меня по праву.

Могла бы про свои стихи

сказать себе я в оправданье,
что переписывают их
подчас без должного вниманья,

что неразборчива рука

у переписчика иного, —
а если буква неверна,
то сразу умирает слово,

что я сама порой спешу,

жалея на отделку время,
что слишком краток мой досуг,
обязанностей тяжко бремя,

что нездоровье подвело,

что я в заботах с головою,
что и сейчас мое перо
спешит, пришпоренное мною.

В моих словах, надеюсь я,

ты не усмотришь доказательств
того, что я в своих грехах
виню стеченье обстоятельств.

Своим стихам, читатель мой,

поверь, сама я знаю цену;
но твой мне важен приговор, —
стихи выходят на арену...

Тебе на суд их отдаю:

хвали, брани их с миной строгой,
и пусть стихи мои идут
им предназначенной дорогой.

Но помни, что в твоих руках

всего лишь проба, и покуда
ты не распробуешь куска,
не торопись порочить блюдо.

СОНЕТЫ

СОНЕТ, в котором поэтесса опровергает восхваления, расточаемые ее портрету пристрастной лестью

Портрет мой не хвали — он непохож:
здесь чванного искусства ухищренья
и красок хитроумное сплетенье
глазам внушают вкрадчивую ложь.

Не льсти мне, лесть, ведь все равно ты лжешь:

неумолимо времени теченье,
непобедимы старость и забвенье,
от них, как ни надейся, не уйдешь.

И твоему усердью я не рада:

ты — слабый ветер в мертвых парусах,
от рока ненадежная ограда,

блуждающее в немощных мечтах

желание. И беспристрастье взгляда
здесь обнаружит призрак, тленье, прах.

СОНЕТ, в котором смерти отдается предпочтение перед старостью