Десятая невеста

   И вот теперь взирали друг на друга, как воеводы враждующих войск на поле брани.

   Я заехала издалека.

   - Хорошо повеселились сегодня вечером, ваше величество?

   Воруйка лениво повел зеленым глазом (второй закрывала длинная прядь рыжих волос) и не удостоил меня ответом.

   Ладно.

   - Невесты ради вас уж так стараются, так стараются. Одна смешней другой. Позвольте ж и мне развлечь вас, ваше величество.

   Я вытаращила глаза и надула щеки – повторила то же, что и с Веточкой. Но этого подобным было не пронять.

   - Бе-бе-бе, – сказала я, - буль-буль-буль, – чувствуя себя полной дурой и понимая, что именно это его величество Воруйка сейчас обо мне и думает.

   Тогда я потянулась к нему и попыталась пощекотать.

   - Эй! – взвился он. - Ты чего делаешь?

   - Смешинка должна была вам в рот попасть, да затерялась, ваше величество, – шаря по его одежде, объяснила я. – Вот, ищу, чтобы…

   - Убери руки.

   Я послушалась, смиренно сложив ладошки на коленках, и поделилась:

   - Хорошие у вас императоры. Умные да пригожие. Где ж вы их набрали? Богата парнями земля чиньяньская. У нас вот столько таких нету. Один князь на все Белолесье. Даже не знаю, как мы справляемся. Будь у нас семь князей, как у вас императоров – вот бы зажили тогда!

   Нет ответа. Я-то, конечно, тоже не блистала – но меня, знаете ли, и не готовили в скоморохи. Хороша задачка: возьми да рассмеши! Тут и так все потешное сразу из головы вылетит, а если он упорно не хочет смеяться, тут хоть на голову встань.

   Я рассказала пару баек из тех, что пользовались успехом у нас в Белолесье, но что белолесцу смешно, то чиньяньскому мимо – Воруйка краем губ не шевельнул. Попробовала тот же способ, что с Вороном, обсуждая императоров и приписывая им качества, которых те отродясь не имели, но удостоилась лишь недоуменного взгляда. Еще раз попытала удачи, скорчив рожу. Встала и, садясь, промахнулась мимо лавки, грохнувшись, на мой взгляд, презабавнейшим образом, но морда Воруйки становилась только кислей.

   Да ну тебя, в самом деле.

   Я сдалась. Сил моих больше не было. Ну, не засчитает он мне испытание, что с того? Я же знала, что император – Снежок, а он уже посмеялся. Так чего я разоряюсь, выставляя себя на посмешище? Вернее, не выставляя. Сидит с таким видом, будто я муха, что у него над ухом жужжит, а ему даже рукой лень махнуть, чтоб прогнать: позудит, да отстанет. С меня хватит, вот что. Не для того меня мать рожала и растила, чтоб я в чужой земле перед каким-то дрищом пресмыкалась.

   Я села поудобнее, выдохнула, расправила бантики. Мимо в очередной раз прошла невольница, долила в мой кубок ягодной воды.

   Я сказала:

   - Очень жаль мне, ваше величество, что не могу вас развеселить. Но сил моих больше нет пытаться. Не засчитаете мне испытание, значит нет. В конце концов, вам нужна невеста, которая вас рассмешить сможет, а если мне это не под силу, стало быть я – не она.

   Воруйка, не поднимая глаз, слегка поджал губы. А меня понесло: я страсть как устала прикидываться, а когда твой собеседник молчит, ты волей-неволей начинаешь чесать языком: что хочешь и что не хочешь выбалтываешь. Мне даже как-то и легче было, что я ему не по душе: нет так нет, что поделаешь. Толку-то притворяться.

   - Испытание там или нет, а я бы порадовалась, если б ваше величество улыбнулись. Мне вот тоже обидно, знаете ли. Думаете, так просто, что ли, быть невестой императора? Я, между прочим, полсвета проехала, чтобы сюда попасть. И вот это, – я потыкала в свой живот, имея в виду корсет, – тоже все ради вас, ваше величество. Я ведь сначала как рассуждала: поеду мол, попытаю счастья. Пряников вам, меда, шкурок набрала. А в первом же лесочке меня разбойники возьми и ограбь. Все ваши подарки, все мои наряды стибрили. Ходят сейчас небось где-нибудь, в моих уборах красуются, – поделилась я, упоенно воображая себе главного разбойника в алых бусиках, что мне Явор с собой положил.

   Воруйка издал слабый сдавленный звук. Меня ж несло, как телегу с горки.

   - …а королева мне возьми и скажи: «Нет, мол, так не годится. Я из тебя дамозельку-то сделаю». И как давай меня ощипывать, будто курицу. С головы до ног, честное слово, ободрала. Спасибо, что над огнем не опалила. Обрядила меня в этот наряд и говорит: «Ну а теперь дуй, соблазняй императоров». Ну я и подула. А до того – говорила я вам или нет? – в Мраниче на меня напал самый настоящий упырь! Вот он был не вам чета, вот ему я сразу понравилась. Я уж думала, прикончит меня, но тут как раз королева Барбара появилась. С лыцарями. Отколошматила упыря подушкой и забрала нас к себе домой. Чтобы, значит, дамозельку соблазнительную из меня делать.

   В общем, я ему все рассказала: и как я лицедейкой выступала, и как мы Барбара наставляла меня рыцарей очаровывать, и как я мужика с каменным чудищем в овраге повстречала. Трещала, что сорока – не остановить. В какое-то мгновение, задержав взор на Воруйке, я заподозрила, что ему вроде как плохо. Нет, не то чтоб совсем, но как-то лицо у него краской налилось, и еще он время от времени дергался и издавал странные звуки.

   - Что с вами, ваше величество? – я тронула его за плечо. – Вам нездоровится?