Десятая сила (ЛП)

На следующий день, как обычно, они выманивали Килу из палатки. Она вышла на холод, ворча, сжимая плащ с меховым подбоем у горла.

— Почему я не могу поспать дольше? Еще даже не рассвело! Я не хочу завтракать.

— Тебе повезло, что мы вообще тебя разбудили, — прорычал Тонно. — Если бы решал я, я бы бросил тебя тут спать, а мы бы ушли.

— Милый, ты так не сделаешь. Ты будешь по мне скучать! — проурчала Кила.

Халасаа улыбнулся, глядя на горы и изгиб реки впереди.

— Что такое? — спросила Калвин.

Я знаю эти леса. Мы на землях Спиридреля.

— Но Спиридрель у моря! Мы далеко от места, где встретили тебя, Халасаа. Это не те же леса, верно?

Это зимние леса, — он показал ей картинку: Древесный народ укрывается в пещерах, ищет еду среди заснеженных деревьев. Она вспомнила, как он показал ей, что зима была сложной для его народа, и она стыдилась, что забыла об этом. Она коснулась руки друга.

— Мы с Тонно видели ночью огонь. Может, это был кто-то из Спиридреля, а не Самис.

Халасаа немного печально улыбнулся.

Думаю, это был Самис. Тут сейчас нет Древесного народа.

— Я не знала, что Древесный народ был так близко к Антарису, Халасаа. Я бы увидела их из своей башни!

И я не понимал, — признался Халасаа. — Но мы не заходили так далеко на север много лет. Теперь мы держимся южнее, чтобы старикам и детям было меньше идти. Нас стало меньше, чем когда я пришел сюда с отцом. С каждым годом все меньше. Все слабее.

Калвин молчала, не зная, как Древесный народ выживал этой зимой. Они жестоко обращались с Халасаа, но он был одним из них. Словно поняв ее без слов, он улыбнулся.

Я пойму, если рядом будет мой народ. Я скажу тебе, Калвин, когда они будут близко.

Спасибо, — но Калвин отвернулась с уколом боли, зная, что год назад сама ощутила бы Древесный народ в лесу. У Халасаа последнего остался дар к Силе становления, и он обрадовался, когда Калвин разделила этот дар. Хоть Силу становления выражали танцем, а не пением, Калвин утратила способность, как и всю магию, и она знала, что Халасаа печалится за нее, за то, что она потеряла, и горя добавляло то, что он снова был один.

Как и говорил Тонно, день был ясным. Когда встало солнце, они вышли на замерзшую реку. Ритмичное рычание чар Дэрроу сливалось с углом саней и шипением лезвий коньков. Утреннее солнце сделало сугробы на берегу ослепительными, и Калвин щурилась и моргала.

Никто не ожидал чар, что донеслись ревом из леса, ударили, как дикий кот. Первые сани с Дэрроу, Траутом и Килой дернулись в сторону и врезались во вторые.

Первые сани накренились, высыпая мешки и свертки. Дэрроу смог спрыгнуть, но Траут и Кила врезались в перевернутые сани, что упали так, что лед треснул. Калвин выдохнула, вылетела из провалившихся саней. Лед расколола щель, черная вода зияла внизу.

Тонно закричал:

— Это Самис! Осторожно!

Дэрроу вовремя схватил Калвин сильной рукой и вытащил. Низкая песнь железных чар доносилась не от Дэрроу, а с берега. Калвин заметила среди деревьев темную фигуру.

Но чары пропали за стоном льда и криками паники Килы. Она была из пустыни, и вода пугала ее. Лед обвалился, и первые сани погрузились в черную воду. Траут царапал пальцами лед, его тащило в воду с ними, его коньки запутались в веревке. Тонно бросился за ним.

— Нет! — крикнула Калвин и бросилась к ногам Тонно, ведь, если бы он добавил вес на ослабший лед, они все утонули бы. Она тихо крикнула Халасаа, растянувшемуся возле вторых саней:

Шест!

Дэрроу пел. Постепенно нос тонущих саней показался из воды, но Траут все еще был в холодной воде. Калвин помогла Халасаа отцепить длинный шест, что они взяли для таких целей, и она поискала взглядом Самиса на берегу, но темная фигура пропала.

Калвин и Халасаа легли на животы и протянули шест к Трауту.

Хватайся, брат! — кричал Халасаа. Траут без очков слепо сжал шест онемевшими руками, Калвин и Халасаа втянули его из воды. Понемногу Дэрроу поднял сани на толстый лед. Тонно сжал зубами нож, подполз к саням и отрезал веревку, в которой запутался Траут. Только тогда он крикнул:

— Где Кила?

Но Кила пропала.

Сжимая мокрого и дрожащего Траута, Калвин пыталась дышать, смотрела на берег.

Там!

Халасаа кивнул. Он тоже заметил вспышку красного плаща Килы среди черных стволов.

Она ушла с ним.

— Пускай! — рявкнул Тонно. — Без нее лучше!

— Куда? — осведомился Дэрроу.

— Я не видел!

Поздно, — только Халасаа был спокоен. — Они ушли.

— Поздно? Конечно! Стоило свернуть ей шею, когда был шанс!

— Тише, Тонно, тише! Нам нужно обсохнуть и согреться, — Калвин дико озиралась. — Горн! Траут, где Горн?

Траут беспомощно похлопал по одежде, щурясь.

— Н-не знаю.