Десятник особой сотни

После поворота и съезда с ледовой дороги, ездовые нахлестывая выдохшихся лошадок, заставили их тащить сани вверх по косогору, а выбравшись, тут же попали в широкий распадок. Лес по краям распадка гнулся на ветру, казалось сломается. Через слезу вышибающую ветром из глаз, взору Лиходеева предстала серая громада стен и башен. Крепость совсем небольшая, но скорее всего позволявшая держать в кулаке всю округу, вместе с другими обширными территориями. Егор вспомнил это место. При виде его Лиходеева всегда будоражило чувство, будто дорогу перебежали тринадцать черных кошек, и у каждой из жопы сыпалась соль. Старый князь отдал крепость на откуп своему другу и соратнику, боярину Сигурду. А когда того не стало, родичи прибрали к рукам наследство. Поделили и каменную крепость. Размеры-то крепости совсем небольшие. Вход только один – через мост, часть которого в случае нападения поднимается, решетка в арке ворот, башни с бойницами, а вокруг овраги и речка. Серьезная заявка на поместное владение, это не деревянный детинец с выструганными карандашами по кругу. Вот только потомки не смогли ужиться в этой постройке. Мало того, после исчезновения когда-то богатого рода, народ посчитал само место проклятым и крепость пустовала.

Въехали через опущенный мост. За высокими стенами ветер был терпимым, но сквозняк ощущался. Как ни странно, но замок оказался жилым. Мало того, народу было довольно много. Кто-то, вроде привратника, освещая вход светильником, махал рукой, приглашая:

– Проходите! Проходите, а лошадей вон туда ставьте. Конюшня свободна и корм имеется.

В центральных апартаментах тепло. Большой камин пышет огнем, создавая атмосферу уюта, хотя у самого пола прохладно, сквозит. Квадратные каменные колонны тянутся к высокому потолку. В каждой из них вделан светец, а уж в нем вставлен факел, а еще много светильников. В окнах не слюда, а настоящее стекло. Богато живут. Даже стены задрапированы материей. Длинный тяжелого дерева стол ломится яствами, а в глиняных сосудах с узким горлом, скорей всего вино или другой какой алкоголь. Кто ж здесь нынче хозяин? Вон персонал как вышколил, снуют аки пчелы на цветке.

– Добрейший всем вечерок!

Голос густой, насыщенный властью, и в то же время радушием. Все обернулись. На широкой лестнице стоит богато одетый в черный кафтан с золотым позументом толстяк, высокого роста. Шапчонка красного цвета, непонятно из какого журнала мод срисована, маковку прикрывает. Щекастый брюнет с густыми бровями, бороденка клинышком с седой прядью, нос так курнос, что больше походит на, … Гм! Молчать! Все-таки заботу проявил.

– Рад приветствовать усталых путников у себя в своем новом уделе!

Широкая улыбка до ушей. Смотри зубы какие! Один к одному. Жестом хозяин приглашает к столу. Купец и его люди еще дичатся. Не понятно, кто перед ними? Знатный боярин, а может представитель княжьего рода?

– Присаживайтесь! Я боярин Асмод, дальний родич бывших хозяев этого места. Ну а вас как звать-величать? Да-а! Давайте по простому. Там откуда я приехал не суть в церемониях.

Из скучковавшейся гурьбы, жавшейся к купцу и его старшему охраннику, шаг вперед сделал Евсей. Оно и понятно! В процедуру знакомства и далее последовавшее угощение, Лиходеев вдаваться не стал. Все это мишура. Вот взгляд боярина, брошенный персонально на него, ему не понравился. Не понравился и сам боярин. Такое ощущение, что они знакомы.

Народ медленно согревался, попав в царство тепла и гостеприимства. Оголодали на морозе. Вон как жрачку уплетают, и аперитивчиком запивают. Хозяин с челядью, знай гостям подливает, сам от них не отстает. Тосты произносит. На кого же он похож? Среди других мыслей, проскочила и та одна, имевшая под собой рациональное зерно. Отвлекли. Снова затеял вычерпывать реку памяти. Женщины из челядниц радушного хозяина замка, довольно симпатичны, но веет от них чем-то иностранным, но по-русски тарахтят как на родном языке. Вот и пойми, кто перед тобой. На валашек похожи. Лиходеев украдкой вылил содержимое кубка под стол. Береженого, бог бережет…

Пообщался вместе со всеми, для приличия похвалил жилище, саму принимающую сторону, коя не дала замерзнуть в такую погоду. Притворился пьяным, мол уже и лыка не вяжет. Со стула соскользнул встать пытаясь, а сам глядь по ногам, а там у половины народа копыта и хвосты Вот это встряли! Вот откуда ноги растут! Делать-то что? До утра бы додержаться, а там Ярила на огненных рысаках по небу поскачет…

– А не сыграть ли нам в картишки? – Предлагает радушный хозяин.

Другой чертяка вторит:

– В кости тоже можно!

Пьяная толпа загудела. Когда только так нализаться успели, вроде бы закусывают? Соглашаются. Лиходеев взглядом бороздит доступное пространство. Ему бы дрын в руки, деревяхой чертей погонять самое то! Добрая сталь черту, как веник в парилке.

О! Уже пляски затеяли. Пьянь! Чертовки глазки строят, сейчас так напляшутся, все соки и энергию из мужиков вытянут. Где тут у них сортир, может там, что полезное для драчки раздобудет?

Пьяным крабом по стеночке, по стеночке. Ну, выпил понимаешь! С кем не бывает?