Десятое декабря

Так что я говорю? Я говорю (и говорю с воодушевлением, потому что это важно): Давайте попробуем, если сможем, минимизировать брюзжание и неуверенность в себе относительно тех заданий, которые нам иногда приходится здесь выполнять и которые, может быть, не кажутся, на первый взгляд, особенно привлекательными. Я говорю, давайте не будем пытаться рассматривать каждую маленькую работу, которую мы выполняем, с точки зрения высшего добра/зла/безразличия, с точки зрения морали. Время подобных оценок давно прошло. Надеюсь, что каждый из нас имел подобный разговор с самим собой почти год назад, когда все это только начиналось. Мы встали на этот путь, а если уж мы встали на этот путь с самыми благими намерениями (как мы решили год назад), разве не будет в некотором роде самоубийственным действием допустить, чтобы наше продвижение по этому пути замедлилось невротическими сомнениями в его правильности? Кто-нибудь из вас когда-нибудь работал кувалдой? Я знаю, что кое-кто работал. Я знаю, что некоторые из вас делали это, когда мы разрушали патио Рика. Разве не здорово, когда вы не сдерживаетесь, а колотите и колотите, позволяя гравитации помогать вам? Друзья, я говорю: позвольте гравитации помочь вам и здесь, в нашей рабочей ситуации. Бейте, отдайтесь природному чувству – а я видел, как время от времени оно генерирует огромную энергию во многих из вас с точки зрения выполнения данной задачи с рвением и без сомнений в правильности пути и невротических мыслей. Помните неделю побития рекордов у Энди в октябре, когда он удвоил свое обычное число единиц? Забывая в тот момент обо всем остальном, не предаваясь слюнтяйским мыслям о добре/зле и т. д., и т. п.; разве это не было что-то? Само по себе? Я думаю, если каждый из нас заглянет себе в душу, то никто не сможет сказать, что он немного не завидовал? Господи боже, Энди действительно вкалывал изо всех сил, и каждый раз, когда он проносился мимо, чтобы взять дополнительные полотенца для чистки, на его лице читалась энергетическая радость. А мы там просто стояли, типа вау, Энди, что это с тобой случилось такое? И с его показателями не поспоришь. А они там, в нашей комнате отдыха, можно посмотреть: выше всех других показателей, и хотя Энди не удалось их умножить за время, прошедшее с октября, 1) никто не винит его в этом, потому что те показатели были и в самом деле очень высоки, и 2) я считаю, что, даже если Энди никогда не сможет превзойти свои показатели, он, вероятно, в глубине души тайно лелеет воспоминание о той чудесной энергии, которая переполняла его в тот достопамятный октябрь. Скажу откровенно, я не думаю, что у Энди мог бы случиться такой октябрь, если бы он был неженкой, или предавался сомнительным невротическим мыслям, или был склонен сомневаться в правильности избранного пути. Вы думаете? Я вот нет. Энди был абсолютно сосредоточен, не думал о себе – вы сами видели это по его лицу. Может быть, из-за нового ребенка? (Если так, то Джанис следует рожать нового каждую неделю, ха-ха.)

Как бы то ни было, но в том октябре Энди де-факто вошел – по крайней мере для меня – в некий Зал славы, и с тех пор он, по сути, выведен из-под тщательного мониторинга его показателей, по крайней мере, я этого не делаю. В какое бы уныние он ни погружался, как бы ни уходил в себя (а я думаю, мы все заметили, что он пребывает в сильном унынии и уходе в себя после октября), вы можете заметить, что я не веду тщательный мониторинг его показателей; хотя за других и не могу поручиться, другие, возможно, мониторят и встревожены падением показателей Энди, хотя вообще-то я думаю, они этого не делают, это было бы несправедливо; и поверьте мне, если я что узнаю об этом, то определенно сообщу Энди, а если его депрессия не позволит ему выслушать меня, то я сообщу Джанис.