Десятое Правило Волшебника, или Призрак

Полосы солнечного света, падавшие через застекленную крышу, медленно ползли по мраморной скамье-барьеру, окружавшему бассейн фонтана, и через весь пол. Солнце начало клониться, и в его лучах запылал кроваво-красный камень колонн, а Джебра все продолжала рассказывать о пережитом ею в плену у Ордена.

Почти все это время Шота стояла неподвижно, по обыкновению сложив руки, с мрачным выражением лица наблюдая то за Джеброй, излагавшей свою истории, то за Ричардом, слушающим ее, будто хотела удостовериться, что его внимание не ослабевает.

– В Галее имелись запасы продовольствия для жителей, – сказала Джебра, – но не для такого множества захватчиков, какое теперь оккупировало город, не имея с собой сколько-нибудь существенных припасов. Они опустошили каждую кладовую, каждый склад. На мили вокруг на прокорм пошло каждое животное, включая огромные стада овец, разводившихся ради шерсти, и молочных коров. Не уцелели и куры – источник яиц; они тоже были все перебиты и съедены.

Когда с продуктами стало хуже, офицеры отправили гонцов с настоятельными требованиями улучшить снабжение. На протяжении многих месяцев провизия не поступала – без сомнений, большей частью потому, что наступившая зима замедляла поставки.

Было видно, что Джебра колебалась, но затем все-таки решилась продолжить.

– Помню, как однажды – это было во время сильной снежной метели – нам приказали приготовить свежее мясо, доставленное на кухню солдатами Имперского Ордена. Это были еще теплые обезглавленные и выпотрошенные человеческие тела.

Ричард резко повернулся, чтобы взглянуть на Джебру. Она пристально смотрела на него, как будто из мира безумия, словно опасаясь, что будет тут же осуждена за то, что ей пришлось столкнуться с выходящим за любые пределы. Ее голубые глаза до краев наполнились слезами мольбы о прощении, как будто она боялась, что он готов поразить насмерть за то, в чем она собиралась признаваться.

– Приходилось ли вам разделывать для еды человеческое мясо? А вот нам пришлось. Мы жарили это мясо и освобождали его от костей, чтобы тушить. Сушили и вялили это мясо для обычных солдат. Если солдаты были голодными, а еды не было, то на кухню доставлялись тела. Мы старались надолго растягивать те запасы продуктов, что у нас были. Готовили суп и тушеное мясо, используя даже сорные травы, если удавалось отыскать их под снегом. Но все равно на всех еды хватить не могло.

Я стала свидетелем такого ужаса, что мне хватит кошмаров на всю оставшуюся жизнь. Солдаты, заносящие в кухню мертвые тела и сваливающие их в кучу прямо на полу, и врывающийся за ними снег – одно из тех впечатлений, которые постоянно преследует меня.

Ричард кивнул и прошептал:

– Я понимаю.

– А вскоре, с наступлением весны, наконец-то начали прибывать повозки с продуктами. Они доставили множество продуктов для солдат. Хотя вереницы этих полных еды повозок казались бесконечными, я знала, что это продлится недолго.

Помимо продуктов, прибыло и подкрепление – для замены людей, погибших при захвате Галеи. Численность войска Ордена, оккупировавшего Эбиниссию, была и без того поражающей воображение; дополнительные солдаты, казалось, только увеличивали мое чувство безнадежности.

Однажды я подслушала, как вновь прибывшие офицеры обсуждали, что прибудут еще повозки с продуктами, а с ними еще больше новых солдат. Поскольку они прибывали с юга, то группы войск были отправлены с заданием прикрывать другие области Срединных Земель. Там были другие города, которые нужно взять, нужно захватывать другие места, нужно сломить другие очаги сопротивления и захватить в рабство новых людей.

Наряду с продуктами и свежим пополнением пришли и письма от людей, вернувшихся домой, в Древний мир. Разумеется, это не были письма каким-то конкретным солдатам, поскольку Имперский Орден не имеет способа найти какого-либо конкретного солдата внутри своих огромных армий, да и не видит целесообразности в этом, поскольку отдельные люди как таковые просто ничего для них не значат. Скорее, это были письма, направленные вообще тем «бравым смельчакам», сражающимся за скорейшее возвращение домой, сражающихся ради их Создателя, сражающихся за полный разгром язычников на севере, за приобщение заблуждающихся людей к образу жизни и обычаям Ордена.

По ночам, да практически каждой ночью на протяжении многих недель, эти письма, что пришли вместе с провиантом, зачитывались собранным в группы людям – большинство из которых не умели сами читать. Письма были разного плана. Письма от людей, рассказывавших о великих жертвах, на которые они шли, чтобы послать продукты и другие вещи на север, своим сражающимся солдатам; письма, восхваляющие те великие жертвы, что приносят солдаты, чтобы распространять священное учение Ордена; и даже письма молодых женщин, обещавших свое тело на служение бравым солдатам, когда они вернутся победителями нецивилизованного и заблуждающегося северного врага. Как можно вообразить, эта, последняя разновидность писем была чрезвычайно популярна, и они читались и перечитывались под радостные возгласы и дикие приветствия.