Десятое Правило Волшебника, или Призрак

После долгих, месяц за месяцем, тренировок группы старших мальчиков были отправлены, чтобы быть первой волной нападающих при штурме новых городов. Им предстояло стать тем «мясом», что должно притупить мечи язычников. Все они отправлялись туда с нетерпением.

Когда-то мне казалось, что жестокие и грубые скоты из Имперского Ордена – другая, варварская порода людей, непохожая на цивилизованных людей Нового мира. После наблюдения за тем, как изменились эти мальчики, я поняла, что люди, составляющие Орден, на самом деле не отличаются от всех нас, разница лишь в верованиях и идеях, мотивирующих их поступки. Возможно, это безумная мысль, но похоже, что по какому-то загадочному механизму любой оказывается готов к тому, чтобы быть соблазненным и пасть в объятия жизненных принципов Ордена.

Тут Джебра в смятении покачала головой.

– На самом деле я никогда не понимала, как такое могло оказаться возможным, как получилось, что офицеры давали мальчикам столь скучные и нудные уроки, наставляли их стать самоотверженными и бескорыстными, обучали их тому, что им следует жертвовать жизнью ради блага других, – а затем, словно по волшебству, эти мальчики, маршируя и весело распевая песни, предвкушали умереть в сражении.

– На самом деле вышеупомянутое осуществляется очень просто, – бесцеремонно заметила Никки.

– Просто? – Джебра недоверчиво подняла бровь. – Ты не можешь говорить это всерьез.

Глава 15

– О да, очень просто. – Никки шла медленным и размеренным шагом, продолжая говорить. – И мальчики, и девочки в Древнем мире обучаются тому же самому при содействии Братства Ордена и теми же самыми методами.

Она остановилась недалеко от Ричарда и, вздохнув, свободно сложила руки – выражая скорее не слабость, а безрадостный цинизм.

– С той лишь разницей, что для них это начинается сразу после их рождения. Начинают это, разумеется, с простых уроков, но эти уроки тянутся и усложняются всю их жизнь. Нередко доводится видеть благочестивых старцев, просиживающих на лекциях, проводимых проповедниками из Братства Ордена.

Большинство людей, втягиваясь в упорядоченную общественную структуру, желает узнать, как им адаптироваться в более крупной схеме вселенной. Братство Ордена обеспечивает им всестороннее и заслуживающее доверия чувство структуры… другими словами, излагает им правильный путь поиска надлежащего образа жизни. Но эта методика особенно эффективна, когда применяется к молодым. Когда молодое сознание формируется под влиянием догматических учений Ордена, то после этого оно становится непоколебимым и неизменным всю жизнь. В результате любой другой образ мысли – сама способность к мышлению в общепринятом значении этого слова – увядает и гаснет еще в молодом возрасте и утрачивается на всю жизнь. Такие личности, даже состарившись, по-прежнему просиживают на тех же самых базовых лекциях и по-прежнему одобряют каждое произносимое там слово.

– Просто? – спросила Джебра. – Ты сказала, что все вышеупомянутое очень просто?

Никки кивнула.

– Орден учит, что в этом мире, мире живого, мы не навсегда. Сама жизнь мимолетна. Мы рождаемся, некоторое время живем и умираем. Напротив, загробная жизнь вечна. В конце концов, мы все знаем, что люди умирают; но поскольку ни один еще не вернулся назад из мира мертвых, то мир мертвых – вечен. Поэтому именно загробная жизнь является самым важным аспектом бытия.

Опираясь далее на этот принцип, Братство Ордена непрестанно вколачивает людям в голову убеждение, что любому надлежит заслужить право на вечное блаженство в сиянии света Создателя. А текущая жизнь и есть то самое средство, позволяющее заслужить бессмертие – в каком-то смысле, проба.

Джебра, в явном недоверии, прищурила глаза.

– Но ведь все равно жизнь… я не знаю… жизнь это жизнь. Как может быть что-то важнее своей жизни? – Она робко улыбнулась, смягчая свою недоверчивость. – Несомненно, все это не может убедить людей в правильности жестокого образа жизни Ордена, убедить отвернуться от собственной жизни.

– Жизни? – Никки слегка наклонилась в сторону Джебры с неожиданной угрозой во взгляде. – А разве ты не заботишься о своей душе? Разве не думаешь, что все, что случится с твоей душой на протяжении всей этой вечности, должно для тебя быть серьезным и нешуточным поводом для беспокойства?

– Ну, разумеется, я, я… – Джебра потеряла дар речи.

Никки же выпрямилась и пожала плечами, изображая недоумение.

– «Эта» жизнь ограничена временем, так что в общей схеме вещей, по сравнению с вечностью загробной жизни, разве может быть вообще важна эта мимолетная жизнь? Какую истинную цель может еще нести это короткое существование, как не служить испытанием для души?

Джебра выглядела сомневающейся, но не решались возразить Никки в таких вот формулировках.