Десятый человек

Мы должны спросить себя, откуда берутся эти измерения – три, создающие феноменальную вселенную, состоящую из объема, и четвертое, толкуемое как длительность. Ответ может быть только один, очень простой и очевидный. Они приходят из измеряющего ока. Око – это центр бесконечности, а поскольку бесконечность бесконечна, то ее центр находится повсюду. Кратко говоря, это око – просто «Я», где бы, когда бы и чем бы это «Я» ни было.

Я думаю, будет жаль говорить что-то еще: делать выводы – значит принуждать, или пытаться насильно запихнуть толкование в глотки несчастных читателей. То, чего они ищут, уже было предложено, и следует оставить их развивать собственное понимание значимости этого. Для тех же, кто ищет дальнейших указателей, но не думая за них, можно добавить, что происхождение «времени» вернулось обратно, туда, где ему и место. Так что такое «время» и, в его концептуальной полноте, «пространство-время»? «Что»? Нет. Тогда «кто» есть пространство-время? Действительно, кто.

II

Бремя предположения, что время объективно

Поскольку ни один феномен не может восприниматься без протяженности в пространстве и длительности, если пространство и длительность не будут существовать в объективности, никакой феномен не сможет восприниматься объективно, и если ни один воспринимающий не сможет воспринимать без такой же пространственной и временной протяженности, он не сможет воспринимать объективно. Следовательно, поскольку для одного объективное существование не может быть установлено, для другого оно тоже не может быть принято, воспринимающий и воспринимаемое должны быть чисто концептуальны, то есть должны существовать только как образы в уме.

Это просто подтверждает адвайтическую доктрину того, что объективность концептуальна, что объекты пустотны и не имеют собственной природы и что их субъект как обособленная сущность также лишен собственного бытия, или самости, как и они. Такова, кстати, суть Алмазной сутры.

Отсюда следует, что всякая мысль и всякое действие, включающие в себя пространственную и временную протяженность, чисто воображаемы, как сон, поскольку ни думающий, ни действующий, ни мысль, ни действие не существуют объективно, кроме как в виде концепции в уме, опять-таки как во сне. Таким образом, пространственная и времення протяженность, будучи описанием механизма самого проявления, применима и к феноменальному воспринимающему, и к феноменальному воспринимаемому и должна представлять собой то, чем мы являемся как воспринимающие существа, то есть неотъемлемую часть самой феноменальности, чье единственное бытие есть непроявленный ноумен.

Это должно убедить нас, по крайней мере, в бесполезности того, что мы делаем и говорим, если относиться к этому серьезно, как к проявлениям независимой индивидуальности. Если это не поможет нам понять, что феноменальное проявление как таковое – не что иное, как игра теней, что подтверждает Алмазная сутра и что знали и говорили все великие Мудрецы, то трудно будет подыскать еще более действенное подтверждение.

Разве мы не должны ясно и глубоко осознать феноменальную тщетность и понять, что все, что мы есть, – это ноуменальность, которая вообще позволяет нам как воспринимающим существам понять, что мы и есть это понимание и что ни понимающие, ни понимаемое не могут существовать сами по себе? Ведь это, без сомнения, и есть ответ.

73 Ipse Dixit [27]

Там, где нет никакой протяженности в пространстве и никакой длительности во времени, не может быть и никакого «я».

Некое «я» – это воображаемый субъект, считающий себя объектом. Пытаясь таким образом быть объектом, он выдает себя за собственного субъекта. И этот мифический монстр простирается в пространстве и зависит от времени.

Ничто пространственное или временное не может существовать никак, разве что мифически.

Не очевидно, что по меньшей, а также по большей мере каждый из нас может увидеть и сказать: «То, что Я есть, нельзя ограничить какой-либо концепцией, пространственной или временнόй: в трансцендентности Я бесконечен и изначально Я безвременен!»

74 Природа феноменов

I

Время – это превращение Безвременности в последовательность. Следовательно, это последовательный аспект безвременного, проявленного как длительность.

Если рассматривать длительность с позиции объективности, как визуализируемую концепцию, она не будет иметь иного значения, кроме временны́х рамок феноменальной вселенной. Но, будучи отождествленной с тем, что мы есть, она становится безвременностью, ее статическим аспектом, и мы можем познать свой статический аспект, а не только наш последовательный аспект. Отождествляясь с временем, мы можем достичь безвременности – где нам и место [28].