Десятый демон

В этом замке было не только вино. Кто-то накрыл в одном из двориков стол. Пусть скатерть была грубая и слегка желтоватая, но еда была выше всяких похвал. Впрочем, после нескольких дней невольной голодовки я съела бы и жареного мамонта, как это ни вредно для фигуры. После обеда мне купаться расхотелось, и я отправилась бродить по замку, ничуть не сомневаясь, что он увяжется за мной. Какое ещё занятие может быть у демона, который больше не демон, как ни бродить за прекрасной дамой?

Лишь к вечеру мы вышли из замка через боковую калитку и по крутой тропинке спустились к пляжу. Я и не думала, что он такой длинный и к тому же его украшают такие дивные пальмы.

Где-то звучала гитара, и щёлкали кастаньеты. Странно, чему они радуются? Солнце быстро летело в море алым лепестком, упавшим с огромной розы, и натягивало на небо звёздное синее покрывало. С моря повеял лёгкий бриз, воздух был тёплым и бархатным, наполненным теми самыми ароматами, которые снились мне в далёком сне.

Мы сидели на песке под двумя стройными пальмами и смотрели, как на небе зажигаются звёзды. Он откинулся назад и протянул руку вверх:

- Вон Гончие псы.

- Точно, - кивнула я. – Они гонятся за двумя медведицами Большой и Малой, - я улеглась рядом на песок и начала пальцем обрисовывать контуры созвездий.

- Они ничего не замечают, - подхватил он игру. – Они следят за Цефеем и Кассиопеей. Интересно, чем занимается эта парочка?

- Не подглядывай! – я хлопнула его по руке. – Смотри, вон Рысь охотится на Жирафа.

- Рысь на Жирафа? – рассмеялся он. – Скорее, уж Жираф на Рысь.

- Потому что он больше?

- Нет, потому что так смешнее.

Я тоже засмеялась. Он поймал на лету мою руку и прижал к губам. Его губы были нежными, а пальцы так осторожно и ласково перебирали мои. Где-то неподалеку с тихим плеском волны накатывали на пляж. Я перевернулась и, опершись на локоть, посмотрела на него. Почему мне казалось, что он не в моём вкусе? Он был очень красив: высокий гладкий лоб, прямой нос, нежные губы, глаза… Он смотрел на меня, и кончики его ресниц серебрились. И глаза опять смеялись, только глаза.

Он положил мою руку себе на грудь и накрыл ладонью. Я чувствовала стук его сердца.

- Я останусь здесь, - тихо произнёс он. – В этом мире. У меня немного времени, может лет тридцать, от силы сорок. Я могу лечить людей. В сущности, я всегда хотел заниматься только этим. Я доживу свою жизнь до конца, а потом начну сначала. Может, тогда мы встретимся.

- А почему бы тебе не вернуться со мной?

- Чтоб меня перекроили ваши высокомудрые медикологи? – он приподнялся и сел. – Не хочу. Я итак жил слишком долго. Сейчас мне нужна амнезия. Я хочу забыть всё, - он взглянул на меня. – Кроме тебя. Тогда я буду счастлив. Как Данте с мечтами о своей Беатриче, как Петрарка с печалью по своей Лауре. Для средневековья это нормально.

- Только грустно.

Он пожал плечами.

- Зато жизненно. Впрочем, изменить что-либо только в твоих силах.

- Ах, ты змей, - усмехнулась я. – Ты опять пытаешься меня соблазнить.

Он улыбнулся, и его белые зубы блеснули жемчугом.

- Почему опять? Я только начал. Мы здесь одни, у нас есть волшебный замок, парусник и целый океан. И я совершенно безопасен для тебя.

- Да уж, прямо такой беленький и пушистенький. Так и хочется взять с собой в кроватку.

- Нет, ты не знаешь, – возразил он, - здесь так не делается. Честные девушки так не поступают. Тут всё делается постепенно, после долгих ухаживаний, букетов, подарков, серенад, ночных свиданий посредством балкона. Случайный взгляд из-под мантильи, лёгкое прикосновение руки, потом краткий и целомудренный поцелуй…

- Можно подумать они жили по пятьсот лет, - фыркнула я. – Тратить время на такие игры.

- Ты меня просто дразнишь? – уточнил он. – Или не понимаешь, что я имею в виду?

Конечно, я всё понимала. Чем ещё можно заполнить жизнь здесь, как не восхитительной, лёгкой и красивой игрой, в которой часы ожидания вознаграждаются минутами мимолётного и тем более сладостного свидания, вдохновенная серенада удостаивается лучезарной улыбки, один долгожданный, случайно сорванный поцелуй дороже долгих ночей в супружеской постели?

- Ты романтик.

- Я влюблён, и моё сердце, наконец-то, бьётся в такт любви. Ты побудешь со мной немного? Я не стану удерживать тебя, если ты хочешь уйти.

- Разве можно уйти от таких глаз, - томно вздохнула я и потянулась.

Мир был где-то далеко. Где-то далеко остались мои скитания, мои битвы, мои терзания. «Всё кончилось, - твердило сердце, - успокойся, отдохни. Этого ты хочешь, а вовсе не возвращения на бесконечный круг погони за злодеями, которые не кончаются. Этого ты хочешь, и пока ты хочешь этого, пути назад нет. Хоть раз проживи свою жизнь с кем-то до конца, не бросая и не убегая. Какие-то тридцать, от силы сорок лет…»

Я смотрела на звёзды, и моя душа тихонько пела в такт их едва слышному звону. Да, я снова слышала, как звенят звёзды, как вздыхает море, как шепчет ветер, как плачет гитара. Он склонился ко мне и его взгляд гладил моё лицо.

- Ты остаёшься?

Я опустила ресницы и снова подняла их.