Десятый демон

Оно было ростом с самого высокого мужчину и сложением напоминало кузнеца, чьи руки и плечи покрыты буграми мускулов. За его спиной были растопырены перепончатые крылья. Вместо человеческих ног — волчьи лапы, а громадные руки заканчивались длинными пальцами с чёрными загнутыми когтями. Большая лысая голова напоминала котёл, острые уши стояли торчком. Лицо было бледным и свирепым с крючковатым, как клюв хищной птицы, носом и оскаленной пастью, из которой торчали клыки. Оно обвело толпу взглядом мрачных глаз, горящих зелёным огнём, и воздело к тучам свои огромные руки. Серое как небо над ним чудовище, казалось, было средоточием холодного сумрака, затопившего город.

— Воздайте хвалу Господу! — хрипло и глумливо прорычал демон и взмахнул руками. С его ладоней разнеслась в стороны мелкая серая пыль, окутавшая всё вокруг.

Люди, вышедшие из оцепенения, бросились врассыпную, но облака серой пыли настигали их. И те, кого они касались, с криком падали на сырые булыжники мостовой и начинали биться в конвульсиях. Их лица и тела покрывали ужасные язвы и в считанные минуты они испускали дух в страшных мучениях.

Ни один человек не ушёл живым с площади. Не спаслась и прекрасная леди, замертво рухнувшая на пол рядом с телом Камерона. И только маленькая рыжая девушка, с ужасом смотревшая на происходившее, осталась невредима.

Когда крики и стоны смолкли, и площадь погрузилась в тишину, усыпанная мёртвыми телами, демон, мрачно взиравший на дело рук своих, обернулся к ней. Одним движением он как паутину разорвал сковывавшие её цепи и замер, глядя на неё зелёными с огненными крапинками глазами.

Слёзы потекли по лицу Дженни. Она смотрела на демона, и один вопрос сорвался с её губ:

— Зачем?..

Демон задрожал, как осиновый лист, и внезапно издав рёв, полный боли и отчаяния, распластал серые крылья, взмыл в небо и спустя мгновение исчез среди туч.

Дженни медленно отошла от столба. Занемевшими руками она кое-как отвязала перепуганного барашка и прижала его к груди. Потом ведя его за верёвку, спустилась с помоста. Осторожно обходя тела на мостовой, она ушла с площади и направилась к воротам, прочь из города.

Никто не остановил её. Никто даже не взглянул на босую девушку в белой рубашке, ведущую за собой чёрно-белого барашка, словно кто-то невидимый хранил её от чужих глаз. Она плакала и молилась, хотя знала, что молитвы её уже никого не спасут. Потому что Джулиан был потерян навеки. И не только для неё.

Глава 20

Я проснулась с чувством опустошения и тоски, а, вспомнив о событиях вчерашнего дня, и вовсе почувствовала себя так, словно меня приговорили к сожжению на костре. Кой чёрт понёс меня на эту галеру, то бишь планету? Чем плохо мне было в великолепных дворцах на Киоте в окружении красивых мужчин и верных, заботливых друзей? Что понесло меня сюда, в этот средневековый кошмар, где мне ни днём, ни ночью нет покоя?

Карма… Глубокомысленно изрек бы Фарги, будь он рядом. Ему легко говорить. Он уже поменял миры, как выражаются японцы. А мне никто не то что лёгкой жизни, но и лёгкой смерти здесь не даст.

Кажется, ещё никогда я не была в таком отчаянии. И некому было меня утешить.

— Фарги… — тихонько проныла я.

Он и не думал явиться. Куда он запропастился в такой момент? Почему его нет, когда он мне нужен? Почему?..

Он и не обязан постоянно торчать возле меня. Раньше я вообще обходилась без помощи ментора. Он меня избаловал. Раньше я со всем справлялась сама.

А раньше бывало так плохо? Не припомню, чтоб хоть раз на меня ополчился весь Ад. Ну, один, от силы два противника одного со мной вида. Экзотические пляски с мечами, хитрые беседы и провокации, а потом — один победоносный поединок… И я снова в лучах славы и в сиянии покоя. Я Скайрейнджер, я разбираюсь в космических энергиях, в делении света на «да» и «нет», в реинкарнации и сути непобедимого Духа. Но я ни черта не смыслю в демонах.

Самое мерзкое, что и Фарги не смыслит. Он прожил в шкуре землянина одну единственную жизнь, и ту — далеко от Земли и её вечных проблем и искушений. Всё, что он о ней знает, он знает из книг, и ему ближе Авеста и Веды, чем мрачные труды по демонологии. Он как был, так и остался вечным искателем Света, Любви и Свободы с невозможно далёкой планеты, умчавшейся тысячелетия назад на другой конец Галактики Млечного пути.

Какое ему дело до падших ангелов и духов тьмы? Похоже, я действительно осталась одна и, на сей раз, у меня нет даже информации.

Нехотя я вылезла из-под одеяла, кое-как умылась, оделась и причесалась. Когда-то я слышала, что в сложных обстоятельствах самое вредное — это апатия, но меня охватила именно она.

Правда, где-то в глубине елейно-добродушный голос увещевал: «Джексон мог и ошибиться. Какая-то древняя, никому не известная халдейская сказка… Да кто они вообще такие, эти халдеи?»

К своему стыду я не знала даже этого.