Десятый мертвец

С искренним участием Нафиев относился и к своим друзьям. Переживал за них, за работу, за будущее своего края, как переживала и его супруга. Хотя понимал: кто взваливает на себя одновременно груз прошлых печалей, неприятности и суету сегодняшнего дня, а также ожидающие тяжести забот и ударов будущего, тот как неопытный путник, отправившийся в дальнюю дорогу и наваливший на себя непомерные мешки, чемоданы и баулы, — быстро выбивается из сил и не достигнет цели, в лучшем случае, а в худшем — погибнет. Но это не пугало Сайфихана Нафиева, и он как прокурор прекрасно понимал, что борьба с преступностью во многом зависит от духовности населения, всего народа. Он четко представлял, что духовность народа — это ни что иное, как господство в обществе духа добродетели, сострадания и милосердия, человеколюбивых идей и общечеловеческой нравственности, чести и совести, но не господство пьяной прочувственности и воровской сентиментальности, расхристанности души неудачников-бездельников и отсутствие чувства меры в религиозности, анархии и хаоса в мировоззрении на общечеловеческие ценности.

Конечно, преступность и борьба с ней зависит и (главным образом) от уровня благосостояния народа, и нравственности политиков, оседлавших, как собственных коней, государственную власть. В условиях царствования безнравственных политиков особенно трудно блюсти прокурору исполнение законов. Власть всегда оказывается гибельной пилой, кромсающей тело государства и судьбы целых народов, если ее зубьями-правителями являются фанатичные диктаторы-вожди, вселенские монстры-убийцы, невежественные реформаторы-недоумки, тщеславные паханы-паяцы, идеолого-припадочные сумасброды и авантюристы, оголтелые демагоги или профессиональные лжецы и прочие временщики, проклятые народом и историей.

Из всех стран мира всех больше зубьев из этой роковой пилы прошлось по телу России и Татарстана.

И не учитывать законы политики в неправовом государстве, то есть где правит не закон, обязательный для всех, а чиновник и политик, было бы опрометчиво, неразумно, ибо в их действиях часто кроются корни преступлений. Эти законы прокурор Нафиев всегда хорошо представлял. Ведь в политике, как в шахматах, господствуют три основных закона: бесконечные комбинационные интриги фигур, стоящих на противоположных позициях; все действующие фигуры, даже одного лагеря, не тяготеют к дружбе; мелкие фигуры жертвуются ради крупных (важных) фигур.

Конечно, в тяжком преступлении в здании узла спецсвязи не просматривается рука какого-либо конкретного политика. Но появление дикого нецивилизованного рынка, резкой поляризации общества на супербогатых и бедных, и разгул анархии и преступности — детище неразумных и коррумпированных политиков — создали косвенные условия для широкой торговли оружием, а это в свою очередь толкнуло преступника любым путем завладеть в узле спецсвязи 66 пистолетами и большим числом патронов к ним, чтобы за счет этого обогатиться. Но, как известно, преступник, завладев оружием, не смог его увезти. Довольствовался лишь одним пистолетом Макарова. Нафиев дал указание о розыске этого оружия.

«Всем гор-, райотделам милиции Республики Татарстан. Разыскивается пистолет Макарова ПМ № ГХ 5101, похищенный опасным преступником из Республиканского узла спецсвязи. При обнаружении указанного оружия немедленно сообщить в МВД Татарстана».

Но за время, прошедшее с момента убийства работников спецсвязи, сообщений об обнаружении этого пистолета не поступило. Найди это оружие — и легче было бы выйти на убийцу.

Когда Нафиеву представили список всех уволившихся из узла спецсвязи за последний год, он обратил особое внимание на мужчин, которые проработали непродолжительное время. Ибо трудно было представить, что мужчина, ушедший на пенсию или проработавший с десяток лет, вдруг решил убить ради призрачных перспектив своих товарищей, проработавших с ним бок о бок столько времени! Женщин он вообще исключил. Не могла женщина сначала распивать спиртное с мужчинами, а затем одному за другим вонзать нож в спину, для верности пристреливая каждого из них. Тем более, что уволившиеся женщины, судя по характеристикам, благопристойные матери и жены. Тем не менее список подозреваемых составил десять человек.