Десятый столик. Трилогия (ЛП)

В последний раз я видела их обоих вместе в тот день, когда мама ушла от нас с небольшим чемоданом в руках.

Она оставила гормональную девочку-подростка на воспитание отца, который был беспомощен и едва мог позаботиться о себе. Мы никогда ничего не слышали о ней, кроме случайных телефонных звонков с объявлением о том, что она выходит замуж за очередного кавалера.

До сих пор.

Только полное отчаяние могло натолкнуть ее на мысль обратиться к отцу за помощью.

Я всегда подозревала, что отец так никогда и не разлюбил ее, и мать, должно быть, знала это. Он больше ни с кем не встречался после того, как она ушла. Все его дни проходили за работой в гараже. Буквально. Поэтому я не сильно удивлена, что он согласился заботиться о ней.

Он всегда был деликатен, когда дело касалось мамы, и мне грустно знать, что он теряет ее снова и снова.

Поскольку я сама теряю маму второй раз, я не уверена, что чувствую. Я была без нее так долго. И честно говоря,  никогда не чувствовала, что она есть у меня, даже когда она жила с нами.

Мне, наконец, удается задремать на несколько минут до того, как автобус подъезжает к станции, и я вскакиваю, когда водитель ударяет по тормозам. Это похоже на массовое переселение, так как каждый сражается за место в центральном проходе. Я хватаю свою сумку и пристраиваюсь за пожилым человеком, который сидел рядом со мной.

Когда я выхожу из автобуса, сразу вспоминаю еще одну причину, почему покинула это место. Долбаная влажность. С ума сойти, как всего четыре часа южнее могут существенно изменить климат, но поверьте, это так. Не требуется много времени, чтобы капельки пота собрались у меня на лбу, и я уверена, что если задержусь здесь, то буду выглядеть как утопленная крыса с вьющимися волосами.

Затеняя рукой глаза от утреннего солнца, я выглядываю своего отца, и когда, наконец, замечаю его, он машет мне. Ностальгия, любовь и намек на вину сплетаются в водоворот внутри меня. Он стоит у своей машины, и мои глаза наполняются слезами, когда я вхожу в его объятия.

- Кади, я так рад тебя видеть. Спасибо, что приехала домой, - говорит он печальным шепотом.

- Привет, папа. Я тоже рада тебя видеть.

Он берет мою сумку и кладет на заднее сидение своего грузовика. Мы примерно в тридцати минутах езды от моего родного города, и я знаю, что нам есть, что сказать друг другу, но когда мы выходим из автовокзала, я пользуюсь моментом, чтобы посмотреть на своего отца.

Он выглядит так же - более или менее - но есть некоторые различия. Морщины более выражены, в волосах прибавилось седины, но не это ранит мое сердце больше всего. Он полностью измотан. Да, отец работал шесть дней в неделю последние двадцать пять лет, но дело не только в этом. Он слишком худой, слишком хрупкий и кажется значительно постарел с того дня, когда я видела его в последний раз. Должно быть, он делает все возможное, чтобы позаботиться о моей матери, игнорируя собственные потребности.

От этого мне грустно, и я злюсь.

Грустно, потому что он так сильно заботится о ком-то, кто не заслуживает этого, а сержусь я потому, что хочу лучшего для него.

- Как тебе живется в Далласе? - спрашивает отец.

Я пожимаю плечами, не желая распространяться о своих делах.

Кроме того, он знает, что я все еще работаю в закусочной, что тут еще сказать?

Наши телефонные разговоры весьма поверхностны, потому что мне никогда не было комфортно делиться с ним чем-то более глубоким. У нас просто никогда не было настолько близких отношений.

- Как обычно, - отвечаю я.

Он понимающе кивает головой и продолжает вести машину. Мой отец - человек немногословный, но могу сказать, что тишина между нами заставляет его нервничать. Он пытается отложить разговор о моей матери.

- Как она? – Мне нужно оторвать пластырь и признать слона в машине.

- Умирает. – Прямо, грубо и печально. В нем никогда не было много притворства, но могу сказать, что он рад покончить с этим.

- Сколько у нее времени?

- Несколько дней... неделя максимум, - говорит он с тяжелым вздохом. - Вот почему я

позвонил тебе. Она не знает. Она не хотела, чтобы ты знала, но я не мог с тобой так поступить. Ты, как никто другой, имеешь право попрощаться с ней. Она должна тебе так много.

Так всегда было между нами. Он знает, какая она мать, и, думаю,  ненавидит ее за это, но он так же помнит женщину, в которую влюбился и которая украла его сердце, и не может отпустить эту часть.

- Почему она пришла к тебе? - Я ненавижу то чувство, которое всколыхнул во мне этот вопрос, но в то же время меня бесит, что она поставила отца в такое положение. Она так долго обходилась без нас. Зачем вернулась домой сейчас?

- Ей больше некуда было пойти. Она развелась со своим последним мужем и кочевала с места на место. Невозможно так жить, когда ты не можешь позаботиться даже о себе.

Я вздыхаю, понимая, почему отец так поступил, но все равно мне это не нравится.

Потирая свою грудь, я пытаюсь избавиться от боли.

- Мне кажется, она ждет тебя, - говорит он почти шепотом. - Я знаю, она сказала, что не хочет, чтобы ты приезжала, но думаю, именно это удерживает ее здесь.