Деснинские просторы (СИ)

Одним из рычагов русской политики французский мыслитель, с подачи русского знатного собеседника, считает религиозную нетерпимость (см. там же, с.53). Думаю, что нет необходимости комментировать этот тезис. Россия именно сейчас прилагает все усилия к возрождению давно отжившего ментально идеологического института – греческой православной церкви, официально называемой «Русской Православной». Представители этой организации уже давно установили негласную цензуру над российской культурой, принимая, порой, решения только в пользу тех авторов, которые проявили «глубокую набожность»!

Любопытен и следующий афоризм автора: «…то, что могло иметь место в Европе лишь в средние века, в России случается еще почти в наши дни. Россия во всем отстала от Запада на четыре столетия» (там же, с.55).

Это имеет место и сейчас, остроумный писатель! Побывайте, например, почтенные граждане, в губернском Брянске. Пройдите по городским дворикам. Особенно, в Бежицком районе! Там вы увидите полную разруху: разбитые тротуары, грязь, лужи, постоянные прорывы канализации, отсутствие технической базы для коммунального хозяйства. И вместе с тем – наличие несметного числа чиновников, поглощающих огромные денежные средства, в том числе и выделяемые государством на ремонт дорог! Чем вам не средневековье?!

ГЛАВА II

В этой главе автор описывает свой приезд в Петербург, дает весьма поверхностную оценку роли русского флота, критически подходит к основанию Петербурга в «дурном климате» и выражает свое полное незнание эпохи Петра I и его реформ, что говорит о забвении исторических побед России на Западе. Вместе с тем, писатель дает яркую оценку русской элиты, выдавая ее за весь народ. Так, он делит россиян на две группы. Одни для него – «квасные патриоты», которые хвалят свою родину только за милости государя. Он считает, что эти люди лишены чувства реальной национальной гордости. «Национальная гордость может быть понятна лишь у свободного народа, - пишет он – Когда же она проявляется исключительно в силу рабской лести, она становится нетерпимой» (там же, с.59).

Нечто подобное есть и у нас сейчас! В средствах массовой информации много говорится о патриотизме, гордости за свою страну, но когда ты видишь копающихся в мусорных ящиках несчастных бомжей, грязь и нечистоты на улицах, полное бесправие простонародья на общем фоне роскошных вилл и дворцов нынешних «хозяев жизни», заправляющих всеми делами, патриотический восторг воспринимается, как лицемерие!

Кюстин заметил и другую группу россиян, обладающих совершенно противоположными взглядами. Они «из желания казаться более культурными и цивилизованными, как только речь заходит о России, выказывают к ней либо глубокое презрение, либо полное равнодушие» (там же).

Вот вам, пожалуйста, «славянофилы» и «западники»! У нас ошибочно считали первых патриотами России, а вторых – врагами! Типичное русское: «Или с нами, или против нас»! На самом же деле, и те, и другие – лжепатриоты. Первые – потому что консервируют косность и не желают учиться ничему прогрессивному у других народов, вторые – отрицают все положительное у себя на родине. Вот это понял и сумел описать маркиз де Кюстин!

Попытка же найти третий тип россиян у Кюстина провалилась, потому как таких людей до сих пор в России немного, они пребывают в тени и просто не попались на глаза любознательному иностранцу.

В этой же главе автор описал российских таможенных чиновников и ужасающую бедность русских матросов, одетых в лохмотья!

Вот что он сообщает: «Обилие ничтожных, совершенно излишних мер предосторожности при таможенном досмотре делает необходимым наличие бесконечного множества всякого рода чиновников»(там же, с.60).

Ну, разве это не наше время? Зайдите не только на таможню, но в любое административное здание, полицейское управление, военный комиссариат, и вы столкнетесь с такими формальностями, с таким множеством всевозможных бумаг, отписок, обеспечивающих чиновников работой (а народ – волокитой), и вы поймете, что николаевская Россия – Божий дар в сравнение с тем, что мы сейчас имеем! Даже в больницах и поликлиниках врачи завалены кучами бумаг, отчетов, компьютерными материалами! Из-за этого тяжело больные люди предпочитают умереть, чем подвергаться издевательствам чиновников от медицины, поощряемых руководством государства! А в школах педагоги стонут под тяжестью бумаг, мешающих педагогическому творчеству, калечащих людей, превращая их в винтики государственной машины. Оценивая работу чиновников, маркиз де Кюстин отметил: «А между тем эти частицы государственного механизма, слепо выполняющие чужую волю, подобны всего лишь часовым колесикам – в России же они называются людьми» (там же).