Десталинизация. От У. Черчилля до Д. Медведева

Повторная история с еврейским Крымом началась ещё в ходе войны. Перед захватом немецкими войсками Крыма Сталин организовал крупномасштабную операцию по спасению из Крыма и вывозу в глубь СССР евреев, оставшихся там ещё от старого неудавшегося ленинско-бронштейнского проекта создания в Крыму Израиля, Новой Хазарии. А многие брошенные на произвол немцев крымские татары и турки-месхетинцы повели себя приспособленчески, впрочем, стоит вспомнить, что у крымских татар давняя история тёплых взаимоотношений с Германией. А после тяжёлых боёв по освобождению Крыма от гитлеровцев и последующей депортации оттуда татар, благодатный солнечный Крым фактически оказался пуст, и на него с интересом опять глянули евреи. «После освобождения Крыма Красной армией в 1943 г. "…в Москве в кругах еврейской элиты заговорили о необходимости возрождения крымского проекта 20-х годов", — отмечает А. Солженицын, цитируя Г.В. Костырченко («Тайная политика Сталина»). — Советское правительство не пресекало таких устремлений в надежде, что "американские евреи будут щедрее жертвовать доллары для нужд Красной армии"». Сталину возвращаться к этому провальному проекту 1919 года, «наступать ещё раз на старые болезненные грабли» и тратить зря большие ресурсы, не хотелось. Следует признать, что в разгар такой тяжелой войны это была неуместная, несвоевременная инициатива еврейской элиты, логичнее было эту инициативу развивать после окончания войны. Но лидеры еврейской общины решили, что они поймали самый удобный исторический момент для повторного решения этого вопроса — во время очередных настоятельных требований Сталина к США и Англии открыть со своей стороны второй фронт против Гитлера, и влиятельные американские и английские евреи увязали этот вопрос с Крымом.

Фактически это был шантаж Сталина евреями, который ему точно не нравился и сильно его раздражал. К тому же он видел, что еврейские лидеры в СССР «впали в эйфорию, — отмечает в своем исследовании страстный юдофил Г.В. Костырченко. — Им стало казаться (особенно после поездки на Запад), что при всей известной напористости с их стороны вполне возможно, подобно элите американского еврейства, оказывать влияние на правительственные круги, участвуя в формировании государственного политического курса в интересах советских евреев». Напористо нажимать на Сталина. Сталин не сразу отреагировал. Зато грубый прямодушный Хрущёв, возглавивший Украину с конца 1943 года, ляпнул антисемитски прямолинейно: «Евреи в прошлом совершили немало грехов против украинского народа. Народ ненавидит их за это. На нашей Украине нам не нужны евреи. Лучше бы они поехали в Биробиджан. Здесь Украина. И мы не заинтересованы в том, чтобы украинский народ толковал возвращение советской власти как возвращение евреев».

1943 год выдался очень тяжелым для Сталина: на грани человеческих возможностей Сталинградская битва, Курская дуга, в плену немцы расстреляли сына после отказа Сталина обменять его на маршала Паульса и 23 немецких генералов. В этом году Сталин тяжело болел, необходимость максимальной мобилизации всех возможных ресурсов для осуществления окончательного перелома в войне, подготовка к важной Тегеранской конференции; и в этом году он вынужден был перестраховаться на будущее на случай изменения ситуации на фронтах к худшему — и депортировал в дальние области СССР калмыков, карачаевцев, чеченцев, ингушей, балкарцев, крымских татар, турков-месхетинцев. Сейчас, в XXI веке, часто вспоминают эту депортацию и клянут Сталина, и при этом «почему-то» «забывают» вспомнить основания, причины, по которым эта депортация началась. Якобы это было тираническое самодурство Сталина. Нечем ему было больше заняться в 1943 году.

Пришлось Сталину прибегнуть в этом решающем году к использованию русских национальных чувств — к русскому национализму. Если Бланк-Ленин до 1917 года распалял политтехнологическими лозунгами о «праве наций на самоопределение» национализм самых крупных народов Российской империи, кроме русского, с целью развала Российской империи, то Сталин наоборот — вспомнил о нем и стал возрождать его с целью максимального поднятия боевого духа, для защиты Отечества. Поэтому он пошел на ранее немыслимые решения: ввёл в Красной армии царские погоны, заказал национальный гимн вместо интернационала, и решил наладить позитивные отношения с церковью — неожиданно встретился с патриаршим местоблюстителем митрополитом Сергием и еще двумя митрополитами, щедро дал им под «офис» в Москве трёхэтажное здание бывшего германского посольства, три автомашины и самолет для скорейшей организации Поместного Собора. В течение многих лет затюканные коммунистической властью, последние оставшиеся в живых и теперь — недоуменные и радостные от внезапно случившегося «чуда», церковные иерархи впопыхах вспомнили фундаментальную мудро-гибкую политтехнологическую заповедь Савла-Павла и в ответ благодарно назвали Сталина «Богоданным вождём».