Десталинизация. От У. Черчилля до Д. Медведева

Как видим на этом примере — уже через несколько месяцев после создания фирмы огромные эстрадные сборы в 200-миллионной стране перестали попадать в государственную казну, и такая тенденция «прогрессировала» уже во многих сферах экономики. Из таких фрагментов по всей стране складывались огромные суммы денег, недополученных государством. А потом М. Горбачев брал у Запада кабальные кредиты. Стоит заметить, что рассмотренные нами процессы быстрой приватизации некоторых сфер экономики происходили тогда, когда ещё всё население страны только училось произносить слово «перестройка». В провинциальных городах первые индивидуальные предприниматели и кооперативы появились на 2-3 года позже, чем в столицах. И когда в различных городах ещё в 1989 г. активные люди ходили в местные администрации и спрашивали — как открыть кооператив, о котором уже давно слышали по телевидению, то там только пожимали плечами, а московские «новые русские» уже поделили и захватили часть рынков. Можно обратить внимание на ещё один аспект, на фоне которого успешно развивались первые капиталисты: в СССР вся инициатива граждан состояла в том, чтобы вначале пойти чему-то поучиться, а потом устроиться на работу. Обо всём остальном беспокоились родная партия и родное государство. Поэтому люди в СССР были очень пассивные, причем они по замыслу марксистов-коммунистов с 1917 г. должны были быть такими, безынициативными, легко управляемыми. За десятки лет выработалась в сознании привычка, стереотип пассивности, ожидания сверху чего-то. Большинство советских людей были как флегматичные инфантильные дети — ожидающие, беспомощные. И поэтому ещё долгие годы они позволяли творить над собой потрясающие эксперименты. И, конечно, на этом фоне выиграли при перестройке самые смелые и рисковые, шустрые, смекалистые и без внутренних моральных и нравственных препятствий, которые к общенародной собственности относились как пока ещё не своей. Традиционной предпринимательской жилкой в этот период выделились евреи.

Евреи в СССР поделились на две группы: одни в горбачёвскую оттепель продолжали «по инерции» покидать СССР, уезжая в основном в США, меньшая часть в Израиль, а другие с большим вдохновением окунулись в предпринимательскую деятельность, — для этих Остапов Бендеров наступили счастливые «новонэповские» времена.

Развивая горбачевское «новое мышление» в экономике, 13 января 1987 года Совмин принял Постановление №48, согласно которому разрешалось создавать совместные с иностранными фирмами предприятия. Но это была пока подготовка к решающему удару по экономике СССР, который был нанесен М. Горбачевым 26 мая 1988 года законом «О кооперации в СССР», этим законом Горбачев безжалостно полоснул по горлу советской экономики. «Не надо бояться хаоса», — успокаивал и убеждал М. Горбачев, при этом умышленно множа хаос. В чем же разрушительная сила этого закона? — Он дал индивидуальным предпринимателям, кооперативам право свободно торговать различными товарами.

И кооперативы бросились осуществлять простую операцию: «купил — продал по более высокой цене», стали спекулировать. Они стали быстро разрушать, перерезать устоявшиеся экономические связи внутри страны. Кооперативы дерзко влезали между структурными единицами экономики (заводами, базами, фабриками, магазинами и т.п.), словно ненасытные агрессивные черви-гусеницы перегрызали старые хозяйственные связи, развращая чиновников первыми баснословными предпринимательскими барышами, множа своей хаотичной деятельностью дефицит товаров, инфляцию, панику, полностью нарушая и разрушая плановую экономику. Почти при каждом заводе и фабрике был организован кооператив из своих друзей или родственников по сбыту товаров или по снабжению предприятия сырьём. А Горбачев издевательски повторял: «Не надо бояться хаоса».

Особенно тяжелыми последствиями обернулась деятельность кооперативов в продовольственной сфере. Так как дефицитное продовольствие давало самую большую прибыль и самую быструю скорость оборота капитала (раз в неделю!), то многочисленные кооперативы встряли в старые связи между производителями сельхозпродукции, переработчиками и городом, нарушили их и стали распределять потоки продовольствия по своему усмотрению и по своим ценам. Зачастую, чему я был свидетелем, крупные партии продовольственных товаров скупались на распределительных базах и хладокомбинатах и не доходили до магазинов, а те, которые направлялись в магазины, перекупались по завышенной цене прямо во дворе продовольственного универсама, деньги проводились через кассы, и таким образом универсамы выполняли план реализации, фактически не продавая товары. Соответственно резко росли вне государственного сектора цены на продовольствие, это в свою очередь обесценивало деньги, зарплату, труд. Это уже в 1989 году прочувствовали конкретно на своих желудках шахтёры Кузбасса и стали бастовать.