Десталинизация. От У. Черчилля до Д. Медведева

Не случайно 7-8 августа 1991 года в Москве прошло организационное собрание сионистской военной организации Бейтар (А. Шевякин, «17 тайн Лубянки», М., 2007 г.), которая непосредственно в событиях ГКЧП с 19 по 21 августа не успеет поучаствовать, но затем после «путча» будет активно участвовать в «охоте на ведьм» — в выявлении и увольнении с должностей чиновников, поддержавших ГКЧП, и самое активное участие примет в кровавых событиях новой России в 1993 году.

А. Шевякин в своей книге проанализировал хронику событий (цитата в сокращении): «5 августа 1991 года членам Совета Безопасности были вручены закрытые пакеты с проектом нового союзного договора. Проработка варианта ГКЧП велась КГБ с 7 августа, от комитета участвовали начальник Секретариата КГБ В. И. Жижин и помощник первого заместителя Председателя КГБ Грушко полковник А.Г. Егоров; от министерства обороны был выделен командующий ВДВ генерал-лейтенант П. Грачев (затем друг Б. Ельцина "Пашка-мерседес"). Они отправились на конспиративную дачу КГБ "объект №65, располагавшийся в деревне Машкино под Москвой"». Р. Хасбулатов:

«5 августа Крючков поручил Егорову, заместителю Грушко, генералу Грачеву и Жижину проанализировать вопрос о необходимости введения чрезвычайного положения (ЧП) в стране и изучить последствия такой меры, если она будет предпринята».

Итогом работы стала справка объемом в 4 страницы с выводом о нецелесообразности введения ЧП по следующим причинам: во-первых, развал экономики не достиг той критической черты, за которой лишения и трудности со снабжением населения самым необходимым неизбежно привели бы к использованию жестких мер по наведению порядка в стране, рационированию питания и т.д.

Во-вторых, многие люди в стране надеются на то, что новый Союзный договор снимет ряд острых проблем и противоречий, а ЧП будет восприниматься как давление на народ с целью отмены его подписания. В-третьих, российское руководство во главе с Ельциным пользуется у населения СССР большой популярностью, и в случае его несогласия с ЧП это приведет к провалу ЧП. Грушко с выводами согласился, а Крючков не реагировал на справку вплоть до 15 августа. Затем пригласил Грушко, Егорова и Жижина и поставил перед ними задачу срочно подготовить проект «документа» о первоочередных мерах экономического, социально-политического и правового характера, которые необходимо реализовать в условиях ЧП. Главный чекист, читая с листа бумаги, надиктовал им следующее:

«В стране сложилась критическая обстановка с уборкой урожая, грозит голод (обратим внимание на этот пассаж — «голод» — позже эту идею используют премьер Павлов и особенно активно Гайдар!), надо оказать селу помощь техникой, запчастями, топливом и т.д. Надо направить на село военнослужащих, рабочих, студентов. Необходимо всем тем, кто хотел бы приобрести земельные участки, — предоставить их (до 15 соток) для ведения садоводства, огородничества и пр. Особый вопрос — о срочных мерах по подготовке к зиме, обеспечении теплом — он должен получить первостепенное разрешение, в том числе с подключением армии и МВД. Еще один вопрос — проблема жилищного строительства — с этим делом в стране полный провал».

Крючков подчеркнул, что в документе должно быть предусмотрено право на свободную предпринимательскую деятельность, включая частные ее формы, — то есть речь шла о легализации частного бизнеса. Но почему это надо было делать через введение «режима чрезвычайного положения»? К тому же — предпринимательская деятельность давно уже была разрешена в СССР.

А. Шевякин: «Вечером 14 августа В.А. Крючков вновь пригласил к себе в кабинет "тройку" (шла интенсивная работа по подготовке ГКЧП — Р.К.). Утром 15 августа эти трое вновь встретились на той же даче. За один день подготовили три основополагающих документа: Постановление №1 "Об объявлении чрезвычайного положения", "Обращение к советскому народу", "Обращение к главам государств и правительств" и "К Генеральному секретарю ООН".

В этот же день, как описывает командир группы «А» генерал-майор В.Ф. Карпухин, "…начальник управления (генерал-лейтенант Е.М. Решетов) просил меня прибыть на работу, несмотря на то, что я согласовал с ним вопрос, что я уеду к отцу на дачу. Он спросил меня о количестве личного состава, поинтересовался мобилизационной готовностью и просил меня постоянно находиться на связи в зоне досягаемости. Других объяснений мне дано не было".

Помню, мой хороший ещё с афганских времен товарищ, офицер "наружки", вернулся злой, как черт. Он с утра "водил" Бурбулиса. "Твою мать! Чего они (начальство КГБ) ждут! Их надо брать немедленно. Бабки чемоданами к "Белому дому" возят, шарятся по воинским частям, МВД. Ещё пару дней — и можно сливать советскую власть к едреной фене"». Этот офицер КГБ не понимал замысел Крючкова, который не спасал СССР, а наоборот — разрабатывал коварный план ускоренной гибели его. В этот период была любопытная «накладка».