Десталинизация. От У. Черчилля до Д. Медведева

И Абакумов, Сталин и мстительная группа космополитов стали зловеще наблюдать за дальнейшими действиями Николая Вознесенского в этой тупиковой ситуации. Ещё раз подчеркну — уже при любых его дальнейших действиях Вознесенского можно было обвинить, он попал в установленный с помощью Помазнева капкан.

Николай Вознесенский поступил самым вероятным образом — не стал поднимать шум по этому поводу, не учинил разборки и никого не отдал под суд за ошибки в планировании, решил никого «вверху» об этой оплошности не оповещать, и, скорее всего, решил этот квартал молча мучительно пережить и планировал учесть эти неточности в дальнейшей работе и в следующем квартальном докладе, и на докладной записке Помазнева написал: «В дело», что фактически значило — «под сукно». Вот этого момента и ждали его враги. Агенты Берии или Абакумова выкрали из Госплана докладную Помазнева, и обрадованный успехом операции Абакумов помчался с компроматом на Вознесенского к Сталину.

У Сталина в этой ситуации было два варианта: или посчитать эту ошибку в квартальном планировании незначительной, случайной, ведь это не предательство, не подрыв государственных устоев, не серьёзное умышленное вредительство, и пожурить в личной беседе уважаемого им талантливого Вознесенского за халатность, чтобы лучше контролировал работу подчиненных, или — «раздуть из мухи слона» и поднять волну негодования против «негодяя» Вознесенского и довести всё дело до смертной казни. И, как показали следующие события, Сталин поступил по второму варианту, он ждал этого момента и поднял смертельную волну. Микоян вспоминал:

«Сталин был поражен. Он сказал, что этого не может быть. И тут же поручил Бюро Совмина проверить этот факт, вызвать Вознесенского».

Ранее — в 30-х годах, когда возникали подобные ситуации с высокопоставленными заговорщиками-троцкистами (я это подробно описывал в книге 9 этой серии) Сталин собирал всех вместе, причастных к ситуации, и устраивал разборки вплоть до очных ставок, при этом сам присутствовал и принимал активное участие. Теперь же Сталин не захотел сам разговаривать с Н. Вознесенским, а поручил это сделать комиссии в составе: Берия, Булганин и Маленков. То есть — отдал Вознесенского врагам на растерзание с заведомо известным результатом. Естественно, Николай Вознесенский рвался к Сталину на разговор для объяснений, но Сталин не пожелал с ним встречаться. А Берия, Булганин и Маленков написали в служебной записке Сталину то, что он планировал и ожидал с полной уверенностью:

«Товарищ Сталин, по Вашему указанию Вознесенского допросили и считаем, что он виноват». Это был приговор, оставались судебные формальности. Участвовавший в этой грязной истории опытный партийный интриган А. Микоян затем вспоминал: «После проверки на Бюро, где всё подтвердилось, доложили Сталину. Сталин был вне себя: "Значит Вознесенский обманывает Политбюро и нас, как дураков, надувает? Как это можно допустить, чтобы член Политбюро обманывал Политбюро?"». Сталин, как профессиональный актер, эмоционально доигрывал омерзительную игру со смертельным исходом для многих ни в чем не повинных людей.

Николаю Вознесенскому, как главе Госплана, инкриминировали: «обман государства», «попытка подогнать цифры под то или иное предвзятое мнение» (это можно прилепить к любому случаю), «неправильно воспитывает работников Госплана», «не проявляет обязательной, особенно для члена Политбюро, партийности в руководстве Госпланом и в защите директив правительства в области планирования», и что он якобы занизил плановые показатели на первый квартал 1949 года.

Но этих обвинений для смертной казни показалось мало, они были слишком поверхностные, зыбкие, поэтому вину Вознесенского решили усугубить оригинальным образом — назначенный вместо Вознесенского главой Госплана Максим Сабуров «обнаружил» пропажу множества секретных документов. Понятно, что в отсутствие Вознесенского могло умышлено «пропасть» что угодно.

«В Госплане СССР, которым руководил Вознесенский, за период с 1944 по 1949 год было утрачено значительное количество документов, составляющих государственную тайну СССР. Оказалось, что виноват Вознесенский. В числе документов, утраченных в 1944-1949 гг. значатся: «Государственный план восстановления и развития народного хозяйства на 1945 год. О расчетах нефтепровозок на 1945 год. Перспективный план восстановления народного хозяйства в освобожденных районах СССР» — смакует «преступления» Николая Вознесенского Сигизмунд Миронин.

Для «правильной» полноты картины осталось объединить все «преступления» русских управленцев в единый широкомасштабный националистический заговор и придать в прессе для «масс» этим «преступлениям» идеологический и политический характер.