Деструктив

На следующий день с Прохором продолжили поиски вещей по секонд-хендам. Отправились на «Ошский» базар, поехали на такси. Вышли на остановке, неподалёку от школы, в которой я учился. На эту самую остановку я приезжал каждое утро в переполненном общественном транспорте. За остановкой находится дворик, мы его прозвали «пятьдесят шестой кабинет», иногда, когда я приезжал в «пятьдесят шестом» сидели мои однокашники на лавочках и курили, я здоровался с ними и шёл в школу. После школы мы тоже часто там собирались. В этом дворике в старшей школе мы пили пиво, дрались, он был нашим миром, где мы устанавливали свои «Пацанячие» законы, правила школы и взрослых там теряли свою актуальность. Да, это был жёсткий мир, где главенствовали сила и смелость, трусы обходили «пятьдесят шестой» стороной. Я показал Прохору этот дворик и рассказал о нём, сейчас вход в него перекрыли воротами, может даже и от школьных посиделок, видимо наша традиция жила и после того, как мы закончили школу. По крайней мере мне так хочется думать, что мы создали какую-то традицию. Рядом с «пятьдесят шестым» делали гамбургеры в маленьком павильончике. Я помню их вкус, когда шёл после школы голодный, то покупал там гамбургер, в столовой я не питался, в ней готовили отвратительную еду: молочную лапшу, макароны по-флотски из тушёнки и жирные, пропитанные маслом беляши. А гамбургеры были безумно вкусны. В детстве я их любил больше всего на свете, да и сейчас это моя самая любимая еда. Я подходил к окошку, протягивал деньги и мне нарезали тонкими ломтиками мясо, которое крутилось на вертеле, клали в мягкую булочку, посыпанную семенами кунжута, туда же картошку «фри», помидоры, огурцы (зимой маринованные, а летом свежие), поливали кетчупом и майонезом. Делал гамбургеры крупный турок, с мощными, волосатыми руками. Он всегда макал мою булочку в чашу под вертелом, куда капал жир и приговаривал с акцентом: – «Тебе надо пожирнее кушать еду, а то худой такой», мне это нравилось. В детстве я был очень худым и высоким, самым высоким в классе, и, наверное, самым худым. Рядом с гамбургерами, в соседнем окошке, в том же павильоне продавали «турецкое» мороженое, оно было разных вкусов: дыня, арбуз, банан, шоколад и сливочное. Его особенность была в том, что оно тянулось, его нужно было откусывать. Представьте себе, этот павильончик стоял там, в нём так же делали гамбургеры и мороженое. Я прям вернулся в школьные годы, уже прошло много лет, меня помотало по странам, по горам, изрядно потрепала жизнь, тело покрылось шрамами, в волосах появилась седина. А павильончик стоит, и так же кормит школьников гамбургерами и мороженым.

Мы заказали себе по гамбургеру, а Прохор купил «турецкое» мороженое и поедал его, пока всё тот же гамбургерщик, из моего детства, накладывал начинку в булочки. Руки его стали ещё мощнее и, мне показалось, что ещё волосатее, только теперь с седыми волосами. У него вырос большой, круглый живот и вид стал каким-то уставшим, глаза грустными, но по-прежнему добрыми. Прохор доел мороженое, мы забрали гамбургеры, отошли в сторону, за павильон и поедали их с жадностью, а я ещё и с воспоминаниями. Когда я уже почти прикончил своё лакомство, на меня побежал парень, я шарахнулся в сторону и правильно сделал, потому, что из его рта вырвался поток блевоты и устремился за мою спину. Парень заскочил за павильон и его прям вывернуло наружу, он быстро справился, вытер рот рукавом и ушёл прочь. Прохор стоял чуть стороне и уплетал гамбургер, в тот момент, когда парень побежал на меня он отвернулся и ничего не заметил. Аппетит у меня пропал, и я выкинул недоеденное воспоминание из детства в урну.

После испорченного перекуса мы прошвырнулись по секондам, нашли Прохору трое штанов неплохих, и кроссовки. С пальто и ботинками опять не повезло. Обратно поехали тоже на такси, заехали ещё в один магазин и встретили там ботинки, очень хорошие. Осталось только пальто.

Прохор вечером куда-то смылся. Пришёл Витя, сказал, что Прохор его позвал фильм посмотреть. Я пытался писать, сидел на кухне за столом, пил кофе. Но Витя уселся напротив меня и принялся пытать Гоголем и его героями, потом он мне пересказал роман про средневековье, потом ещё один. Пацан очень много читает, у него крышу сорвало уже от книг. А может он читает плохую литературу? Если постоянно читать «глупые» книги, то можно и самому обезуметь. А если смотреть пропагандистские передачи, то можно уйти в воображаемый мир! Интересно, а если читать литературу, пропагандирующую идеалы прошлого века, или того хуже – позапрошлого, что же с сознанием человека будет? А ещё мне интересно, сейчас литература тоже пропагандистская? И что пропагандирует Пелевин, к примеру? Оккультизм – существование тонких миров в Московских дворах? Наркоманию – мухоморы, ЛСД, да и Бог знает, под чем ещё он может это всё сочинять!

Так вот, Витя достал меня в конец своей болтологией о рыцарях, мушкетёрах и прекрасных женщинах. Я позвонил Прохору, тот не ответил, но быстро перезвонил.

– Алло, Дэн, ты звонил?