Детектив

Янис явно был ветераном полиции. Ему было лет около шестидесяти. Он сутулился и не производил впечатления физически крепкого человека. Лицо его было испещрено морщинами, которые на одной щеке пересекал длинный шрам, какие оставляет удар ножа. Жидкие остатки седой шевелюры были небрежно зачесаны назад. Очки с полукруглыми стеклами постоянно съезжали ему на кончик носа, и его острые глазки смотрели в основном поверх них.

Они вчетвером с трудом поместились в тесном кабинете сержанта Клемзона. В полиции округа Дейд, где Руби побывала накануне, шкафчики в душевой будут попросторнее, отметила она про себя. Как уже объяснила ей Ширли Джасмунд, здание полицейского управления Тампы было возведено в начале 60-х не по самому удачному проекту и давно устарело.

– Местные политики только обещают построить для нас новое, но никак не найдут денег. Вот и приходится нам тесниться.

– Вы говорите, что уверены на девяносто восемь процентов. А что же остальные два? – спросил Янис.

– В могиле на одном из кладбищ Тампы убийца закопал нож. Найдем его – и девяносто восемь процентов превратятся в сто.

– К чему эти игры с цифрами? – вмешался сержант Клемзон. – Изложите нам факты.

Он был значительно моложе Сэнди Яниса и, несмотря на разницу в званиях, относился к детективу с заметным уважением.

– Хорошо. – И Руби пришлось еще раз рассказать историю с самого начала. О том, как Элрой Дойл перед казнью признался в убийстве четырнадцати человек, включая семью Икеи из Тампы – об этом двойном убийстве в полиции Майами прежде не знали. О том, как Дойл горячо отрицал свою причастность к убийству Эрнстов, которое ему приписывалось, хотя формального обвинения по этому делу против него не выдвигали.

– Он заслужил репутацию отпетого лжеца, и поначалу никто ему не верил, – сказала Руби. – Но теперь появилась новая информация, и моя задача – проверить каждое его слово.

– И что, вы уже поймали его на какой-нибудь лжи? – спросила Джасмунд.

– Нет, пока все подтвердилось.

– Значит, если он и об убийстве здесь, в Тампе, не соврал, на вас повиснет нераскрытое дело? – ухмыльнулся Янис.

– Верно, – кивнула Руби. – Тогда получится, что кто-то просто скопировал его почерк.

– А что известно о ноже на кладбище? – спросил Клемзон.

Справляясь со своими записями. Руби процитировала Дойла. Кладбище должно располагаться поблизости от места, где жили Икеи. Дойл зарыл нож в могиле, на надгробии которого значилась такая же, как у него, фамилия. По словам Дойла, нож должен лежать неглубоко.

Клемзон открыл папку, которая лежала перед ним на столе.

– Икеи проживали по адресу Норт Матансас, дом двадцать семь десять. Есть там у нас какое-нибудь кладбище?

– Конечно, – быстро ответил Янис. – Норт Матансас упирается в церковь святого Иоанна, а сразу за ней расположено муниципальное кладбище Марта, маленькое и старое. Стало быть, там и придется копать. Между нами, я не против. Уж очень хочется закрыть это старое дело.

***

Сержант Клемзон позвонил заместителю прокурора города по каналу громкой связи, чтобы остальные могли слышать разговор. Тот внимательно выслушал полицейского и уперся.

– Я прекрасно понял, сержант, что речь не вдет об эксгумации. Однако суть проблемы не в том, глубоко ли вам предстоит копать, а в том, что могилы вообще нельзя тревожить без санкции судьи.

– Хорошо, но я надеюсь, вы не будете возражать, если мы сначала осмотрим кладбище и убедимся, что такая могила действительно существует?

– Не будем. Это вполне законный метод ведения следствия. Но опять-таки будьте крайне осторожны. Публика чувствительна к любому святотатству. Это подобно вмешательству в личную жизнь, если не хуже.

Клемзон сказал Янису:

– Займись этим сам, Сэнди. Выясни, есть ли на кладбище надгробие с фамилией Дойл. Если найдешь, составишь официальную заявку, чтобы судья разрешил нам заниматься раскопками. – Затем он обратился к Руби:

– На это уйдет пара дней, а может, и больше, но я обещаю: мы ускорим дело, насколько возможно.

***

На встречу с Ральфом Мединой, управляющим отдела недвижимости городского совета Тампы, в ведении которого находилось кладбище Марта, Руби отправилась вместе с Янисом. Медина оказался добродушным маленьким толстяком.

– Вообще говоря, кладбищами и заведовать-то не надо, – объяснил он гостям. – Они почти не отнимают у меня времени. В кладбищенском деле что хорошо?.. Что тамошние постояльцы ни на что не жалуются. – Он улыбнулся, довольный своей шуткой. – Однако, чем могу быть вам полезен?

Руби кратко изложила суть проблемы.

– Какая, скажите еще раз, фамилия вам нужна? – спросил Медина, доставая с полки толстый гроссбух.

– Д-о-й-л.

Чиновник несколько минут водил пальцем по столбцам, потом сообщил:

– Есть такие. Целых трое. Янис и Руби переглянулись.

– Когда они были захоронены? – спросил Янис затем. Ответа опять пришлось немного подождать, наконец, он сказал:

– Один в тысяча девятьсот третьем году, второй в тысяча девятьсот семьдесят первом, а третий – в тысяча девятьсот восемьдесят шестом.